Всякому городу - обычай и права,
Всякий имеет свой ум голова;
Всякому сердцу - любовь и тепло,
Всякеє горло свой вкус нашло.
Я же в плену навязчивых дум:
Только одно беспокоит мой ум.
Барские Петр для чинов трет уголки,
Федор-купец обмануть прыткий,
Тот строит дом свой на новый манер,
Другой гендлює, возьми проверь!
Я же в плену навязчивых дум:
Только одно беспокоит мой ум.
Тот непрестанно стягает грунта,
Сей иностранны заводит скота.
Те на ловлю готовят собак,
В сих дом, как улей, гудит от гуляк.
Я же в плену навязчивых дум:
Только одно беспокоит мой ум.
Ладит юриста на свой вкус права,
Из диспутов ученику трещит голова,
Тех беспокоит Венерин амур *,
Всяхому голову крутит свой дур.
У меня же заботы только одни,
Как с ясным умом умереть мне.
Знаю, что смерть - как коса замашна,
Даже царя не обойдет она.
Безразлично смерти, мужик то ли царь,-
Все пожрет, как солому пожар.
Кто же пренебрежет ее страшную сталь?
Тот, у кого совесть, как чистый хрусталь...
Всякому городу нрав и права;
Всякий имеет свой ум голова;
Всякому сердцу своя есть любовь,
Всякому горлу свой есть вкус каков,
А мне одна только в свете дума,
А мне одно только не идет с ума.
Петр для чинов углы панскіи трет,
Федька-купец при аршине все лжет.
Тот строит дом свой на новый манер,
Тот все в процентах, пожалуй, поверь!
А мне одна только в свете дума,
А мне одно только не идет с ума.
Тот непрестанно стягает грунта,
Сей иностранны заводит скота.
То формируют на ловлю собак,
Сих шумит дом от гостей, как кабак,-
А мне. одна только в свете дума,
А мне одно только не идет с ума.
Строит на свой тон юриста права,
С диспут студенту трещит голова.
Тех безпокоит Венерин амур,
Всякому голову мучит свой дур,-
А мне. одна только в свете дума,
Как бы умереть мне не без ума.
Смерть страшна, замашная косо!
Ты не щадиш и царских волосов,
Ты не глядишь, где мужик, а где царь,-
Все жереш так, как солому пожар.
Кто ж на ее плюет острую сталь?
Тот, чья совесть, как чистый хрусталь...