У каждого человека есть нечто свое, заветное, вокруг чего она собрана. В
известного писателя Александра Пушкина это - свобода во всех ее проявлениях. Вот,
например, стихотворение «Я Вас любил». Это ли не признание за женщиной права любить, не
любить и даже разлюбить? Каждая строка там свидетельствует о том, как «искренне и нежно»
любит лирический герой, так, что может даже отречься, отпустить любимого, чтобы только
она была счастлива.
Но истинный гимн Вольности, Свободы - это последний романтический стих поэта.
Первая же строчка уже есть фанфарой вольности:
Прощай, свободная
стихіє!
Стихия неподвластна человеческим законам и запретам, она развивается по
своими внутренними законами, и в этом смысле она и есть воплощенная и невозможна для
людей свобода. Но поэт усиливает это ощущение независимости, добавляя определения
«свободная». Далее разворачивается величественная картина, в которой каждый драгоценный строка.
Что для поэта море - символ свободы? Гордая красота, души предел желанный, торжественная
красота? Море - это друг, и его зов - это зов друга.
Во-первых, есть единственная неволя, которую человек воспринимает как счастье, - это любовь.
Однако, по моему мнению, даже она не в состоянии удержать свободолюбивого поэта.
Во-вторых, море стало пустыней. На скале посреди нурти угасает необычный человек -
низвержен император Наполеон, и свободная стихия стала для него
тюремщиком.
Добро для поэта эт’связано со стихией, которой посвящено стихотворение, но «на
берегу его ждала всегда лишь капля. Автору ненавистна не только тирания,
но и демократия лавочников, которую он увидел в Северной Америке того времени, не
удовлетворяет его требовательного отношения к жизни. Однако разочарование не для него
не означает безысходности.
Море звало его к свободе, к «поэтического побега», и этот «говор волн»,
заполонил сердце и разум поэта, этот зов к свободе звучит в стихах «солнца
русской поэзии».
Только в конце жизни, утомленный борьбой с наглым «светом» и
вмешательством царя в его жизни, поэт Пушкин заговорит об усталости, о
беспощадность берегового жизни, в котором так и не нашлось для него капли
свободного счастья.