Статья

ТАРАС ШЕВЧЕНКО
Тарас Шевченко на Никопольщине

 

ОТ КИРИЛЛОВКИ ДО БЕРЕГОВ ДНЕПРА

Я влюблен с детства в поэзии и вообще в творчество Тараса Григорьевича Шевченко, моего любимого выдающегося воспитателя, Тарас Шевченко - это не только история эпохи Украины, это - и зов в будущее.

Поэзия Шевченко насколько меня пленила, что я вижу в ее авторе человека, который преодолевает такую вершину, которую человечеству удается преодолеть крайне редко, если измерять это «редко» веками. В поэзии (во все времена - от Гомера до современного Ивана Драча) е свои «альпинисты» и е свои «туристы». «Альпинисты» смело штурмуют труднодоступные высоты. В это же время «туристы» гуляют по тропинкам. «Альпинисты» ставят перед собой сложные, серьезные задачи, «туристы» гораздо чаще стремятся найти легкий путь.

Повторяю: Шевченко меня пленил. А потому я и решил кое-что узнать, кое-что изучить с различных источников о пребывании Т. Г. Шевченко на Никопольщине. Этом Историческом увлечению я отдал много лет своей педагогического и краеведческого жизни. Ведь про тот памятный в истории нашего края 1843 год, когда на Никопольщине побывал Т. Г. Шевченко, мне рассказывали Еще в те лета, когда я сидел за школьной партой.

И тогда, еще юноше, мне представлялось, и сегодня, человеку определенного жизненного опыта, мне представляется, что Тарас Шевченко был им «альпинистом», Апостолом правды и добра, который штурмовал высоты, старался как можно глубже узнать свой украинский край, постичь духовную широту его народа, самодостаточно узнать его судьбу. Поэтому и пролег путь поэта от родной степной Кирилловки, где впервые пение его родился, где впервые ласку он узнал, к берегам чарующего Днепра, осененного славой отваги запорожского казачества, так хорошо знакомой Шевченко из разных переводов и дум Кобзарей, этих извечных народных гоморов.

Что же заставило молодого поэта и художника совершить путешествие на Никопольщину? На этот вопрос можно дать однозначный ответ, когда хорошо изучить внутренний мир Шевченко. Во-первых; поэта влекли сюда исторические места и памятники, связанные с историей запорожского казачества. Ведь Никопольщина, как известно, была бывшим центром Запорожья, тем центром, о котором М. В. Гоголь писал: «Вот то гнездо, откуда вылетают все то гордые и крепкие, как львы! Вот откуда разливается воля и казачество на всю Украйну» (Н. В. Гоголь. «Тарас Бульба»). А основатель научного коммунизма К. Маркс, конспектируя монографию М. И. Костомарова «Бунт Стеньки Разина», подчеркивал: «С основанием славного Запорожья дух казачества разлился по всей Украине» (К - Маркс. «Стенька Разин». «Молодая гвардия», 1926 г.

№ 1, стр. 107). Ко всему этому добавим еще и тот факт, что на территории Никопольщины были расположены пять из восьми Запорожских Сечей, что в течение двухсот лет играли прогрессивную роль в истории украинского народа, в его борьбе против татаро-турецкой агрессии и польских феодалов.

Во-вторых, во время пребывания в Украине у Шевченко возник замысел о периодическое художественное издание, посвященное историческому прошлому, народному быту и обычаям. Замысел о альбом офортов «Живописная Украйна». Известно, что за деньги, вырученные от реализации «Живописной Украины», поэт намеревался выкупить из крепостничества своих родственников. Он предусматривал именно в южном крае найти и описать отдельные места и памятники.

И в-третьих, до той поездки до днепровских берегов поэт уже немало написал про Запорожскую Сечь и запорожских казаков, исторические и литературные герои произведений Шевченко глубоко проникали в его сердце. Очевидцы свидетельствуют, что он останавливал себя тогда, когда начинал писать из головы, и старался писать только из сердца. Ему, как поэту - историку, художнику, просто человеку, влюбленной в родной край, хотелось побывать на местах бывшего Запорожья. Он стремился, а так оно и было, углубить свои знания по истории Украины, которой увлекался давно. Поэту нужно было показать, а не доказать - в искусстве, что показано, то уже и доказано.

В запорожских казаках Шевченко видел лучшие черты украинского народа, его свободолюбие, его ненависть к угнетателям и захватчиков.

Было когда - запорожцы Умели властвовать. Царили, добывали И славу, И волю...

(«Иван Подкова»),

Еще в ранних поэтических произведениях он воспевал Запорожскую Сечь. Стоит назвать хотя бы такие произведения, как «Тарасова ночь» (1838), «Перебендя», «К Основьяненко», «Иван Подкова», «Гайдамаки» (1841), «Гамалия» (1842). В них поэт создал героически-романтические образы запорожцев Ивана Подковы, Тараса Федоровича (Трясило), Максима Зализняка, других прославленных сподвижников. Кстати, в произведениях, напечатанных в знаменитом «Кобзари», запорожские местности упоминаются: сама Янв - 16 раз, Запорожья - 7 раз (говорится о всю территорию «вольностей войска запорожского»).

Учась в Петербургской Академии художеств и находясь в окружении прогрессивных деятелей украинской 5 русской культуры, Шевченко не терял связей с Украиной, всегда интересовался жизнью закріпаченого крестьянства, его бытом. 19 мая 1843 года, после окончания учебы в Академии художеств, поэт вместе с Евгением Гребенкой выехал белорусским трактом в Украину, где он не был четырнадцать лет. Истосковавшиеся по родной земле, Тарас Григорьевич побывал на Черниговщине, в селах Киевщины, Полтавщины. И больше всего его привлекали те места, где жили запорожские казаки.

На днепровские пороги Шевченко отправился с Полтавщины, его пленили красотой великолепные пейзажи в понизов'ї реки Орели. И среди многочисленных скифских и половецких могил, на вершинах которых красовались каменные бабы, раскинулись небольшие старинные села, украшенные садами. И села еще сохраняли заметны следы земляных укреплений XVIII века. Где-то в районе Старого . Орлика, расположенного вблизи слияния Орели с Днепром, Шевченко переехал на правый берег Днепра. Вдоль берега в'юнилася дорога. Про эту местность поэт вспоминает в повести: «Наймичка»: «...И непоштовим путем направлялись чумаки через Орель на Старые Санжары». А в поэме «Иржавец» упоминается о строительстве оборонительной линии на реке Орели. От слишком изнурительного труда, голода и болезней здесь навеки-вечные остались тысячи казаков и крестьян. Шевченко писал о них:

Как детишки на Орели Линию копали, И, как в Финляндии, В снегу пропадали.

Добравшись до правого берега Днепра, поэт продолжает свое путешествие через Верхнеднепровск - почтовую станцию Романково - Карнаухівку. Впоследствии прибыл в Екатеринослав. Кстати, напомним, что в мае 1820 года правым берегом Днепра от Крюкова до Екатеринослава в ссылку ехал молодой русский поэт Александр Пушкин.

Позже в стихотворении «Сестре» Шевченко писал о села, расположенные на берегах Днепра:

Проходящие убогие села, Понаддніпрянські невеселые...

Как в свое время Пушкина, Тараса Шевченко ничем не привлекал Екатеринослав. Это губернский город степное в ту пору насчитывало около 9800 жителей, из которых две тысячи - дворяне и чиновники, купцы, представители духовенства. Остальные были мещане и дворовые люди, которые жили в глинобитных и деревянных хижинах.

Престижным считался «тюремный замок» - самый большой дом в городе. В нем в свое время был узником Устим Кармелюк. Екатеринослав не имел ни одного высшего учебного заведения. Зато чуть не на каждом шагу - молитвені и питейные заведения. В городе насчитывалось 10 церквей, две синагоги, более 50 винных погребов и питейных домов. Удручающее впечатление произвели рабочие суконно-шелковой фабрики. Работали в ужасных условиях, пухлые от голода. Потемкинский дворец и городской парк были крайне запущены.

Из губернского города відпочаткувалися многочисленные почтовые дороги. В сороковых годах XIX века на главных путях, відгалужених от города, курсировали казенные и частные почтовые экипажи, они двигались днем и ночью. Останавливались только на почтовых станциях на 10--15 минут. И снова - в дорогу.

Путешествовал Шевченко по Екатеринославщине на почтовых. Есть предположение, что в этом городе он встречался со своим знакомым художником И. И. Городницкий, с которым свела судьба по учебе в Академии художеств.

Из Екатеринослава шевченковская путешествие пролегла дальше на юг. Путь вел через Старые Кодаки, хутор Грецкий, почтовую станцию Концерополь, колонии Эйнлаге. А впоследствии прибыл на остров Хортицу.

В Старых Кодаках поэт мог осмотреть исторические места, в частности

остатки польской крепости, которую неоднократно получали повстанческие казацко-крестьянские отряды и войска Богдана Хмельницкого. Упоминается эта местность в шевченковском пьесе «Назар Сто доля». Герой произведения Назар говорит: «Знаешь, как приедем мы в Кодак... Се запорожский огород. Вот как приедем, скорей в церковь, повінчаємось. Тогда и сам гетман нас не разлучит». Попутно скажем, что значительно позже, в 1880 году, И. Ю. Репин, путешествуя по Днепру, сделал здесь два рисунка «Старые Кодаки» и «Церковь в Старых Кодаках».

Своей стихийной розбурханістю очаровали поэта днепровские пороги. Они занимали полосу около ста километров. Это были скалистые каменные глыбы высотой от четырех до семи метров, что пересекали Днепр с одного берега до другого. А всего днепровских порогов насчитывалось двенадцать - Кодацкий, Сурской, Лоханский, Стрельчий, Звонецкий, Княжин, Ненасытец, Вовнигский или Внук, Будилівський, Таволжанский, Летний и Вольный.

Наиболее опасным считался Ненасытецкий порог, или, как его называли, Дед-порог. Он состоял из семи глыб и двенадцати гряд. Вода у правого берега с грохотом падала с высоты четыре с половиной метра, кипела и бурлила, как в огромном котле. Это место называли адом.

Много украинских поэтов, художников, композиторов воспевали грозные днепровские пороги. Смущали они и Шевченковское воображение, который посвятил им немало поэтических строк, віддзеркаливши мощь этого природного явления. Вспомним хотя бы такие строки из хорошо известных произведений поэта.

а пороги ...

Между камышами

Ревут, стонут, рассердились,

Что-то страшное поют...

Только и остались,

Что пороги среди степи

Ревут-завивают.

(«Гайдамаки»).

...Бьют пороги, месяц всходит, Как и первое сходил... Нет Сечи, пропал и тот, Кто всем заправлял!..

(«К Г. Цветки-Основьяненко»).

Во время путешествия по Приднепровью поэт жадно вслушивался в народных преданий, вникал в глубину их содержания, как художник делал зарисовки и поэтические наброски как поэт. Вот что рассказал в 1911 году столетний дед Влас Сербиченко, память которого еще хранила события того давнего 1849 года, свидетелем которых ему довелось быть:

«Жаркого июльского дня шел молодой рыбак, шел из деревни Вовнижіи в село Микольське. У Ненаситського порога его догнал какой-то мужчина, невысокого роста, с сумкой через плечо. с небольшой ношей в руке.

Это был Шевченко, утомленный дальней дорогой. Разговорились. Я узнал, что поэт шел к Деду - так назывался порог

Ненасытец.

В селе Никольском Шевченко ночевал. Вечером по просьбе крестьян, которые собрались, он читал свою «Екатерину» и другие произведения. На следующий день хозяин дома, где поэт ночевал, отвел его-до Кичкаса. Здесь Тарас Григорьевич переправился через Днепр на Вознесенку, оттуда доставився на остров Хортицу...»

(«Великий Кобзарь на Запорожье». «Запорожская правда», 10 января 1964 года. Автар - Е. Макаров, ученый секретарь Запорожского отдела географического общества при Академии наук Украины)

Находясь на острове Хортица, поэт интересовался его историей. Этот легендарный остров в ту пору принадлежал тридцати немецким семьям-колонистам, которые получили от Екатерины II большие льготы. Они жестоко эксплуатировали в своих хозяйствах украинских крестьян - потомков запорожцев. Прожив более полувека в этих краях, никто из колонистов так и не научился говорить по-русски

или на украинском языке.

их не интересовали памятники старины. Колонисты распахивали окопы, разрушали укрепления казаков и тоже распахивали Спиливали вековые дубы на клепки для пивных бочек. На это обращал внимание и художник Репин, когда в июне 1880 года со своим учеником Валентином Серовым посетил остров Хортицу.

С целью увеличения своих прибылей немецкие колонисты, русские и украинские помещики в сороковых и пятидесятых годах XIX века в связи с расширением товарно-денежных отношений начали усиленно выращивать картофель, сахарная свекла, строить спиртовые заводы. Согласно этого увеличили барщину и денежный оброк.

Такое состояние угнетения простых людей больно затронул и сердца поэта. В своем революционном послании «И мертвым, и живым, и нерожденным...» он писал:

И на Сечи мудрый немец Картошечку сажает, А вы ее покупаете, едите на здоровье И славите Запорожья.

А чьей кровью

Та земля напоена,

Что картошка родит,-

Вам безразлично. Чтобы добра

Была для огорода!..

На острове Хортица Шевченко удовольствием слушал воспоминания старожилов, в частности рыбаков о Запорожскую Сечь. Гневно возмущался наглостью захватчиков-колонистов

Тогда же посетил город Александровск (ныне Запорожье). Сегодня это - большой индустриальный город. Грозные днепровские пороги лежат глубоко на дне Днепра-Славутича. Днепрогэс, величаво поднялся здесь,- знаменитый памятник Шевченковским заветам.

От Александровска до Никополя розпросторилися чарующие днепровские пейзажи, украшенные многими памятниками запорожского казачества. По этому пути и длительное путешествие поэта. Шевченко мог сесть на какой-то дуб, что принадлежал никопольском матросові, и поплыть к тогдашней столице свободных матросов - Никополя. Мог он и сухопутным путем заехать в Голую Грушовку (Ильинку), где первого августа 1680 года умер кошевой атаман Иван Дмитриевич Сирко. По дороге к Голой Грушовки мог увидеть знаменитый Буцко-Томаковский остров. Именно здесь находилась первая Запорожская Сечь. Именно здесь Богдан Хмельницкий концентрировал повстанческие казацко-крестьянские силы, прибыв сюда в декабре 1647 года.

По нашему мнению, Шевченко с острова Хортица до Никополя ехал на почтовых, ехал через Томаковку, где находилась почтовая станция. Как свидетельствуют предания, в мае 1787 года Екатерина II с острова Хортица через подстанцию Томаковка за три-четыре часа досталась каретой до Никополя.

Детальное изучение истории Поднепровья дает основания считать, что в Никополе с конца XVIII века существовала почтовая станция, а с 1836 года - почтовая контора. Именно через эти населенные пункты (Томаковка, Никополь) проходил почтовый путь из Екатеринослава до Херсона. А Никитинская чумацкая транзитная дорога, которая проложена в 1805 году, вела от Никитинской переправы в районе Никополя, до Кременчуга. В ту пору уже была хорошо наїжджена дорога дилижанскому сообщение с Екатеринославом.

...И вот, наконец, Никополь. В тогдашнем городке, на Мики-тынском Роге Тарас Григорьевич мог осмотреть остатки Никитинской Сечи, на которой в апреле 1648 года был избран «гениального бунтаря» Богдана Хмельницкого гетманом Украины. Именно на этой переправе в ту далекое прошлое строились, по выражению с тех времен, мореходные никопольские лодки. А строили их ролльные матросы прямо на берегу. Сооружали без чертежа, о котором, очевидно, и понятия не имели. Но зато строили добротно. Историческими фактами это подтверждено. Добавим к этому и тот факт, что в Никополе в те времена доживали еще много старых запорожцев, с которыми, по моему мнению, беседовал Тарас Шевченко. На время посещения поэтом этого края здесь раскинулись маленькими островками запорожские курени и домики. Факты эти зафиксированы в различных исторических трудах.

Т. Г. Шевченко в сентябре 1843 года на Никитином Роге слушал воспоминания рыболовов. Это событие отразил П. Богуш.

В Никопольском Свято-Покровском соборе хранилось много разнообразного запорожского утварь - посуда, оружие, флаги, историческая и церковная литература, картины, иконы, портреты казаков Шиянов, которые жили в этом крае, рюмки кошевого атамана Ивана Сирко. В 1838 году здесь работал выдающийся историк города Иван Илларионович Карелин - человек прогрессивных взглядов, действительный член Екатеринославского статистического комитета. Он печатал свои статьи в «Екатеринославских губернских ведомостях» и в «Записях Одесского общества истории и древностей». Шевченко мог встречаться с Кареліним.

Можно считать, что много интересного узнал Шевченко, побывав в этом южном городе. В те времена бывшие запорожские земли вокруг Буцко-Томаковского острова и старого запорожского зимовиська Красногригорьевка были розданы помещикам. Товарищ Шевченко, этнограф и писатель В. С. Афанарьєв-Чуж-бинський в своей книге «Поездка в крит Россию», которая состоялась в 1856 году, описывает ужасное положение крестьян села Бориси-Глібовки, что принадлежало помещику Нечаеву, и села Чернишовки, что было собственностью графа Чернышева.

На территории современного Никополя, на Никитином Роге, где существовала древняя переправа через Днепр, временно находилась Никитинская Запорожская Сечь с 1637 по 1652 год. С ней связана деятельность предводителей крестьянско-казацких восстаний против польских феодалов Ивана Сулимы, Павла Бута (Г.Тавлюк), Яцка Острянина, Дмитрия Гуни. В своих произведениях о них вспоминает Шевченко.

Никитинская Сечь знаменита еще и тем, что здесь 19 апреля 1648 году гетманом Украины избран Богдана Хмельницкого. Отсюда, с Никитиного Рога, он начал освободительную войну украинского народа против польской шляхты (1648-1654 гг.). Образом Богдана Хмельницкого, выдающегося государственного деятеля и полководца, Шевченко восхищался всю свою сознательную жизнь, называл его «славным», «благородным», «гениальным бунтовщиком». По случаю такого события на площади, которая носит имя гетмана, установленная в полный рост скульптура Богдана Хмельницкого в гетманском одеянии.

Первое упоминание о Микитин Рог и о Никитинскую переправу приходится на конец XVI века. Возвращаясь с Чортомлицькоі Сечи, посол австрийского императора Рудольфа II Эрих Лясота из Стеблев в своем дневнике от 2 июля 1594 года записал: «Отсюда до Никитиного Рога, что на левой или русской стороне, около... Недалеко отсюда заночевали на острове. Дня С июля до Лысой Горы на левом или русской стороне...»

Какова же дальнейшая судьба Никитиного Рога? По личному распоряжению царицы Екатерины II от 9 сентября 1775 года Никитино названо Славенск. Князь Потемкин намеревался построить здесь крепость. Название Славенск держалась каких-то пять лет А ЗО марта 1780 года появилась впервые название - Никополь. Того же года это название встречается в документе «План вновь проектируемого укрепления Никополь, что прежде назьшался Никитин Перевоз, для содержания команды одного батальона».

Находясь в Никополе, Шевченко, бесспорно, имел возможность осмотреть остатки Никитинской Запорожской Сечи. Здесь возвышалась старая запорожская часовня-церковь в честь Покрова. Рядом находилось кладбище.

Весной 1845 года, когда Днепр взбудоражила одна из самых крутых наводнений, вода смыла, разрушила остатки Никитинской Сечи и образовала новое русло. Между старым и новым руслом Днепра впоследствии появился остров Орлов, что, наверное, стало результатом той наводнения. А назван остров так, поскольку на большой груши свил себе гнездо обычный орел.

В Никополе Шевченко мог осмотреть построенную в 1796 году Свято-Покровскую церковь, в которой было немало остатков запорожской старины - иконы, картины, портреты казаков, запорожская

историческая и церковная литература, в том числе и двопудове Єван-теліє, образцы украинского прикладного искусства XVII-XVIII вв. На Микитинському Перевозе Шевченко мог видеть строительство никопольских мореходных лодок, встречаться с чумаками, которые везли соль в Кременчуга и Киева. Мог интересоваться, какими водными путями можно добраться дальше в глубь этого южного края. В те времена к Капуловки и Покровского доставались водными путями, которые голубыми лентами мережили степные широты. Лодками плыли по таких красивых реках и днепровских притоках, как Лапинка, Быстрик, Чертомлык, Скарбная, Павлюк, Подпольная, их берега были украшены цветами многолетними ивами, осокорями, тополями.

Из Никополя путь поэта пролегал в село Покровское. Между ними находилось старое украинское село Капуловка. Именно здесь на острове с 1594 по 1709 год находилась старая Чертомлыцкая Сечь. Есть все основания считать, что в Капуловке Шевченко посетил могилу кошевого атамана Ивана Сирко, побывал на Сечи. Осмотрел запорожскую корчму, запорожские курени, старое кладбище. Слушал рассказы о разрушении Чертомлыкской Сечи в 1709 году, что произошло по приказу царя Петра 1, о переносе ее на земли крымского хана в Олешки, где запорожские казаки понесли много притеснений

Шевченко в поэме «Иржавец» метко назвал Олешковскую Сечь... Горе Запорожья. В ней немало исторической основы, связанной с историей старой Чертомлыцкой Сечи, с нашим краем Подніпровським. Как путешествовали день и ночь, Как покидали запорожцы Большой Луг и Сичь, Взяли с собой матер божью, А более ничего не взяли, И в Крым к хану понесли На новое Горе-Запорожье...

(«Иржавец»).

Оставил память об этом селе и Репин. Побывав в 1880 году в Капуловке, он изобразил могилу кошевого атамана Ивана Сирко, реку Чертомлык, а также крестьян, которые напоминали своей внешностью запорожских казаков.

У Капуловского Рога, где в реку Подпольную впадали Чертомлык, Скарбная, Павлюк, находился остров. На нем остались остатки Чертомлицкой Сечи. Сохранилось также запорожское кладбище, что раскинулось неподалеку от берега, а также запорожская корчма, которая просуществовала вплоть до 1955 года. Тоже недалеко от берега, возле ветряков, стояла могила кошевого атамана Ивана Дмитриевича Сирко. Шевченко мог узнать из рассказов, что Иван Сирко участвовал в пятидесяти пяти сражениях и неоднократно в течение 1660-1680 годов избирался кошевым атаманом. Он был последователем Богдана Хмельницкого.

На могиле Ивана Сирко стоял каменный столб. На восточной стороне его было высечено место для «животворящего креста» с описаниями и бончуками. А на западной стороне надпись; «Года божьего 1680, мая 4 приставився раб божий Иван Дмитриевич Сирко, кошевой атаман за эго (здесь выбило кусок камня) ЦПВ (царской присвітлої величества) Федора Александровича. Память проводного со похвалами». Летописец Величко писал: «Того же лета 1680 первого августа преставился от жизни сей через некоторое время после болезни в Грушовке в своей пасеке славный кошевой атаман Иван Сырко. Препровожденньїй водой до Запорожской Сичи. Он погребен честно всем войском низовым запорожским в поле, за Сичею против Московского окола, где погребалось и другое запорожское общество. Погребен он знаменит, 2 августа со многою артною и мушкетною стрельбою и с большим от всего низового войска жалостью...»

От жителей Капуловки можно услышать немало рассказов про знаменитого кошевого атамана. Вообще, существует много легенд о характерника Ивана Сирко, о том, что равного в силе Серку не

П. Богуш. Встреча Т. Г. Шевченко с никопольским историком Иваном Кареліним.

было в целом мире, что сам Бог ему помогал, что Сирко ловил пули на лету, мог превратиться в любого зверя или птицу. Река Чертомлык имеет такое название потому, что Сирко убил черта, только мликнув вверх ногами после меткого выстрела атамана. Вот как пересказывает эту легенду днепропетровский писатель Михаил Чхан в новелле «Как Сирко черта убил», что вошла в повести «Легенды о казаках».

Возвращался кошевой к мельнице, шел сам, шел, как и подобает хозяину земли родной, степенно, непохитливо. Вот уже и вода шумит в потоках. Глянул Иван Сирко на потоки и остановился, как вкопанный: перед ним сидел черт. Хвост в воде мокнет, шерсть взъерошенная. А дальше эта легенда переповідається вот в таком плане:

«Не испугался Сирко, упаси боже! Очень диву давался: никогда же черта ни мертвого, и живого не видел. А черт еще и улыбается ябедно, свысока:

- Здорово, брат Иван!

Загудел гнев в жилах кошевого, но сдержался - к сабле не потянулся, только металлическое отбрил:

- Какой я тебе брат, перевертню адский?! Сейчас же извинись и убирайся ко всем чертям!

Зареготався черт, аж рога ему запрыгали. А тогда насмешливо

начал:

- Видишь, какой ты сам посылаешь меня к братьям, а забыл, что татары тебя чертом называют, детей и женщин тобой пугают. Да и братья твои тебя за мою родню считают, или же за сообщника. Ведь говорят, что ты со мною накладываешь?

Раскалялся кошевой, пошел взрывом:

- Я, землю свою защищая от врагов, таки забегал и в татарские услуги, но с детьми и женщинами не воевал, не рубился! Врешь ты, выродку вонючий! То ты людей с толку сбиваешь, и на кражу змовляєш, и на ложь сводишь, и на измену толкаешь. А если враги твоим именем нарекли, то на то они и враги, то они и есть твои братья, ибо тот, кто дает кому-то какое-то имя, выбирает, что ему роднее. Вот и есть твои братья.

Покрутил черт носом, как от ладана, и так спокойно, аж равнодушно говорит:

- Хитрый ты, Иван, как сто черкасских ведьм: все вернул на

меня. А все же мы - братья.

- Что ты, я же казак, крестный. Меня мать благословляла на

заступа Украины родной.

- Какая разница? -пожал издевательское плечами черт.- Какая разница. Я и ты на крови человеческой живем. То, получается, брать. Обнимемся, поцелуемся, братец Иван,- распоясался совсем черт.

- Не дождешься с казаком обниматься!

И молниеносно выхватил кошевой пистоль из-за пояса казацкого и твердой рукой навел на коварную тварь. Грянул выстрел - и мликнув черт ногами в воду. И зімкнулась над ним ночь, и принялись его раки есть. А кошевой спокойно двинулся по дамбе навстречу встревоженным джурам.

- Что случилось, отец?! Кто стрелял?

Сирко сел на коня, долго ехал молча, а таки кратко изложил свое приключение: как черт хотел побрататься с ним и что из этого вышло.

А на второй день вся Янв найзаспанішого сонька-жукодава только и теревенила эту диковинку, как только кому казалось, как кому чалапалось. Отец отсыпался на похмелье, а джури похрипли, языки на дергачи занемели, в который раз, и снова, с новой подливкой, розмузикуючи интересным братчикам отцовскую приключение. И послушали казаки, как архимандрита не слушали; и верили так, как будто сам каждый ту встречу имел.

И еще раз и еще раз побожніли среди отцовской всемогуществом и неоспоримым характерностью. И готовы были идти за ним в любое пекло и скручивать рога не только чертям, но и богам чуждым.

А реку в память того события нарекли Чертомлыком. Потому так и кончалось всегда легенда и тогда, и теперь:

- Как врезал отец Сирко из пистоля, то только ногами черт мликнув!»

Есть немало и других легенд о славного кошевого атамана. Рассказывают и такое. После смерти Ивана Сирко казаки пять лет возили с собой гроб с телом кошевого, полагая, что она будет способствовать им в сражениях. А потом отрубили правую руку, вместо нее положили золотую и с ней ходили в походы, выставляли ее вперед, говоря: «Стой, душа и рука Сирка с нами».

Местные Кобзари пели:

В Капуловке на огороде старого Мазая Есть могила кошевого атамана Сирко. И говорили старые люди Еще в далекие годы,

Что атаман бессмертный

Где-то по миру ходит...

Рассказывают, что здесь, в Капуловке, кошевой Сирко написал знаменитого письма турецкому султану, в котором метко его высмеял.

Сквозь годы и века остров привлекал многих. В июне 1594 года на Чертомлыкскую Сечь приезжал посол авегрійського императора Эрих Лясота и прожил здесь целый месяц. В своем дневнике он положительно отзывается об украинском народе, об освободительной борьбе запорожского казачества. Зимой 1708 года сюда

прибыл Кондрат Булавин. Запорожская голытьба пришла на помощь донским казакам, и они вместе мужественно сражались с царскими войсками.

Остров, где находилась Чертомлыкская Сечь, был довольно живописный. Природа наделила его своей чарующей красотой. Известный украинский писатель и кинорежиссер Александр Довженко, который собирал материалы для сценария кинофильма «Поэма о море», побывал в Капуловке 12 октября 1952 года. В своем блокноте он записал: «Я на острове. Предо мной Запорожская Сечь против Капуловки. Против могилы Сера - ивы, тополя, груши. Река Подпольная и быстрый Павлюк берега моет. Шелестят пожелтевшие листья, лодка плывет ко мне. Здесь была когда-плотина, по которой ездили казаки. Сушатся большие невода. Много гадюк и ужей. На месте Сечи кто немного копал... Но до чего же прекрасно в Капуловке! Какие реки Подпольная, Павлюк и Скарбная! Какие лирические раздолье! Невольно здесь вспоминаются старые времена дореволюционные. Ни одному негодяю из так называемого дворянства, ни одному из потемок старшины или помещику, никому в голову глупую и убогую не пришло поставить где памятник в старых местах на память потомкам, материализовав свое мнение в камне или бронзе. Куда будрі Не было ни мыслей, ни воспоминаний высоких, ни стремлений. Такие были и последние предреволюционные и революционные» кооператоры. Где-то под стогами кашу варили и, выпив, пели пьяными голосами старокозацьких песен, сентиментально хлипаючи, вздыхая «славных прадедов великих правнуки погані, хоть вас земля не приняла...».

Находясь в Капуловке, Довженко вспоминал Тараса Шевченко, который тоже посетил этот край. Кстати, Александр Довженко намеревался создать фильм о кошевого атамана Ивана Сирко и запорожцев. "Л по разным причинам замысел так и не удалось осуществить.

Завершая рассказ о Сера, добавим, что в 1956 году в Капуловке установлен чугунный бюст кошевого атамана работы днепропетровских скульпторов Сытника, Билыка, Духовенка. Образ Сера они взяли с известной картины Репина «Запорожцы». Впрочем волны Каховского водохранилища стали подмывать берег и угрожать могиле кошевого атамана. А потому в ноябре 1967 года его останки перенесены и захоронены на Сторожевой Бабьей могиле, за пять километров от старой могилы атамана.'Перенесли сюда и надмогильную плиту с тем же, что и был надписью: «На этой местности находилась Запорожская Чертомлыкская Сечь, которая была центром запорожского казачества и сыграла прогрессивную роль в истории украинского народа».

Чтобы воссоздать настоящие черты Ивана Сирко, череп его был передан в лабораторию пластической антропологической реконструкции института имени Миклухо-Маклая Академии наук бывшего СССР. Ученица профессора М. М. Герасимова, кандидат биологических наук Г. В. Лебединская воссоздала образ Сера по черепу. Ученые Днепропетровского медицинского института установили, что Иван Сирко прожил 70-75 лет. В 1980 году на могиле кошевого атамана, теперь уже на новом месте, возле склепа поставили новое чугунное бюст Ивана Сирко, отлитом по воссозданном Г. В. Лебединською портрета по черепу. Теперь могила кошевого атамана Ивана Дмитриевича Сирко - памятник республиканского значения.

Далее путешествие Шевченко по Никопольщине пролегла до села Покровского, расстояние до которого от Капуловки достигала где-то пять-шесть километров. Из Капуловки Шевченко, возможно, добирался через гору Панские кручи, с которых открывался необозримый простор на Большой Луг - днепровские плавни. Отсюда мог пойти пешком, или проехать на телеге, но, конечно, и на лодке по реке Подпольной. Во всяком случае, Шевченко прибыл в Покровское, о чем свидетельствуют и воспоминания поколений, и рисунки, записывал здесь поэт.

На территории этого села и находилась последняя так называемая Запорожская Новая Сечь (1734-1775). В ту пору в этой Сечи и ее окрестностях проживало около 15 тысяч человек. После ликвидации Запорожской Сечи на ее месте возникло село Покровское. Его история, пожалуй, неоднозначная, достаточно насыщена различными административными переплетениями. А заключаются они вот в чем.

В 1777 году по распоряжению Новороссийского губернатора М. В. Муромцева эта местность была объявлена городом Покровским. У него находилась провинциальная канцелярия по Словенским духовным правлением. Потому что город Словенск (позже Славянск, а еще позже Никополь) с 1775 по 1780 год еще не. было застроено. В 1778 году прим-майор Синельников получил приказ перевести провинциальную Славянске канцелярию с Покровского до Никитиного Рога (Никополя). Было приказано городу Покровском дать название городок Покровское. А с 1784 года Покровское становится слободой.

Находясь в этой местности, Шевченко, наверное, узнал и о том, что после раздачи запорожских земель дворянам царицей Екатериной II села Покровское, Капуловка, Грушевка, Александровка достались генерал-прокурору князю Вяземскому. Ему принадлежали здесь почти 46 тысяч десятин земли и 1 430 крепостных. Это было в самом центре бывшего Запорожья, через восемнадцать лет после ликвидации Запорожской Сечи. Граф Чернышев получил старые запорожские поселка, в том числе села Городище и Красное, а в дополнение почти 25 тысяч десятин земли и свыше 500 крепостных. Генерал-майору Неклюєву вблизи Никополя досталась Сулицько-Лиманская Слобода с 24 тысячами десятин земли и сотнями крепостных. А всего по Екатеринославскому уезду в 1793 году было 5 195 крепостных и свыше 245 тысяч десятин помещичьих земель. (Из описания к «Екатеринославскому атласа», часть И. Екатери-нослав, 1793).

В 1802 году вдова князя Вяземского Елена Никитична продала эти земли богатому еврею, придворному банкиру Штиглицу который разбогател на продаже крымской соли. Ему принадлежали села, расположенные на берегах Днепра,- Карайдубина, Ушкалка, Бабино,. Рогачик, Рыбачье и другие. А в 1861 году этот ростовщик продал землю, что возле села Покровского и в Тавріі, великому князю М. М. Романову. Неслучайно, видимо, поэт Василий Капнист в письме поэта Гаврилы Романовича Державина от 18 июля ^1812 года называет его «жидом».

Шевченко слишком поразило то, что на бывших свободных запорожских землях сидит богач г титулом барона Штиглиц. В стихотворении «Разрытая могила», первом откровенно революционном произведении, не рассчитанном на разрешение цензуры и написанном через месяц после посещения Никопольщины и знаменитой Скифской Чертомлыцкой могилы, поэт пишет:

...Степи мои проданы Ростовщику, немоте, Сыновья мои на чужбине, На чужой работе...

Здесь Шевченко называет конкретного кріпосника и ростовщика барона Штиглица. В ту пору и на острове Хортица, и в Никополе, и на Никопольщине было немало иностранных колонистов. В Никополе, например, хозяйничали богачи то мукомолы Зіменс, Шоф и им подібнь В верхнем течении реки Чертомлык, у Скифской Чертомлыцкой могилы, находились владения богача Зейферт.

В поэме «Слепой», осуждая колониальную политику И крепостнический гнет во времена Екатерины II, Шевченко пишет:

И как степи запорожские Немоте делила Та бахурям и безродному Люд закрепостила...

Давая негативную оценку действиям Екатерины II и исторической судьбе Украины, Шевченко считал, что уничтожение Запорожской Сечи помогло царицы закрепостить украинское крестьянство. В 1783 году юры-периодически оформилось крепостное право в Украине. Поэт приходит к выводу, что не только царизм, но и украинская казацкая старшина тоже была заинтересована в закрепощении украинского крестьянства и казаков. Эта мысль стала важной составной частью революционно-демократической канцелярии в истории Украины. Шевченко развивал ее в произведениях «Невольник», «Большой погреб», «И мертвым, и живым...» и в других. Шевченко не прошел мимо и такое явление В условиях дальнейшего роста товарно-денежных отношений царь Николай i в 1843 году приказал помещикам и заводчикам больше выращивать картофеля, обещая при этом медали. Крестьян заставляли разводить картофель, даже раздавали ее «с обязанностью непременно посадит онную». Безусловно, на помещичьих или арендных землях.

Помещики, немецкие колонисты усиленно стали разводить картофель, строить паточні, крахмальные, спиртовые заводы, где применяли дешевый труд батраков. Усиление товарно-денежных отношений увеличило эксплуатацию крестьян, барщина, натуральный и денежный оброк. В поэтическом революционном послании поэта «И мертвым, и живым...» есть такие строки:

И на Сечи мудрый немец Картошечку сажает, А вы ее покупаете, едите на здоровье И славите Запорожья. А чьей кровью Та земля напоена, Что картошка родит,- Вам безразлично. Чтобы добрая Была для огорода!..

Во времена пребывания Шевченко в Покровском здесь проходили ярмарки, где торговали хлебом и животные, и большинстве своем крупным рогатым скотом. Писатель и этнограф А. С. Афанасьев-Чужбинсь'кий, товарищ Т. Г. Шевченко в период 1843 - 1847 гг., который впоследствии разошелся в дружбе с социальных мотивов, посетив село Покровское в 1856 году, писал в своей книге «Поездка в крит Россию. Очерки Днепра»: «А что за славньїй народ покровский! Какие великие люди! Какое сложение! И что за щегольство в костюме!.. Мне бьіло приятно прожить в Покров-вкладом между честньши, добрьіми и трудолюбивьіми жителями». Вместе с тем писатель и этнограф описывает сцены, где плачут молодые крестьяне, которых впервые выгоняют на барщину.

Надо отдать должное Афаяасьєву-Чужбшському, что он верно подчеркивал красоту пркровців, как позже отмечали И. Ю. Репин, Д. И. Яворницкий, А. П. Довженко, другие выдающиеся деятели истории, литературы, искусства, их воспоминания - свидетельство этому.

В той же книге «Поездка в крит Россию. » Афанасьев-Чужбинский при описании положения села Борисоглібовки, что близ Никополя, записал: «За Черньїшевой лежит Борисоглебовская помещика Нечаева, отличалась проявляющаяся вот прочим тем, что жители ее живут в бедности, и цельїе толпи детей, окружая проезжего, про-сят милостыню. Довольно бросить один взгляд на крестьянские жилища, на бедньїе лица из тех детей, одетьіх в рубище, чтобн убе-диться в необходимости просит милостьшю.

Это так и в Шевченко:

Единственного сына, единственного ребенка,

Единственную надежду! в войско отдаю!

Потому что его, видишь, немного! а вон под забором

Опухла ребенок, голоднеє мре,

А мать пшеницу на барщине жнет.

(«Сон», 1844).

Безусловно, Шевченко, как молодому поэту, художнику, историку, было приятно находиться в селе Покровском среди запорожцев. Ведь там еще были живые сечевики, их сыновья. Великий Кобзарь, как свидетельствуют воспоминания его современников, интересовался историей близлежащих домов, особенно тех, что находились в понизов'ї Днепра.

Рассказывают, что Шевченко хотел узнать кое-что о Каменку - старинное запорожское городище Херсонской губернии. Расположено оно было на рукаве Днепра, назывался рекой Казацкой в живописном месте за двенадцать километров на юго-запад от города Берислава. Городище это построенное запорожцами в 1740 году как пограничный пост торговым рынком. Пост имел название - «Каменный базар». Здесь бывал полковник со своим старшиной и командой запорожских казаков. На Каменном базаре производилась значительная обменная торговля с крымскими и ногайскими татарами. Запорожцы называли это место так: «Каменка, где старая Сечь была». То есть Сечь 1710-1711 годов.

В 1760 году здесь была построена церковь. Городище заметное и до этого времени по следам вала, по обломкам и по двух крестах над могилами запорожцев, похороненных в 1730 и 1731 годах.

Что представляет собой эта местность? Сейчас на этих землях расположен совхоз-завод «Каменский», который специализируется на виноградарстве и садоводстве. В этом хозяйстве около четырех тысяч гектаров земли. Построено два села - Отрадная-Ка-м'янка и Николаевка. В Отрадно-Каменец-центр совхоза - большая средняя школа, Дворец культуры, аптека, детский сад, краеведческий музей, винодельческий завод со знаменитыми подземными штольнями, в которых отстаивается вино пяти сортов. Есть здесь и дегустационный зал, и хорошо оборудованная лаборатория.

Вот как трогательно пишет о этот благодатный край директор совхозного музея Валентина Воіроніна: «О, земля наша! Необозримая надднепрянская сторона! Твои бескрайние поля гибким золотым колосом стелятся более древними берегами седого Днепра-Славутича, а из его щедрых Источников - ручьи разливают животворные воды по твоих солнечных таврийских равнинах, целебным нежным соком наливаются душистые яблоневые сады, янтарные гроздья винограда. И потомки твоих древних скифов, гордых славян осторожно кладут венки, переплетенные пшеничными колосьями и травами степной ковыль, на прозрачные студеные воды Днепра, как дань памяти тебе, наша Земля!»

Но вернемся в Покровское шевченковских лет. Местные жители показывали поэту руины бывшей Сечи, внутренний и внешний кош, запорожскую пристань - уступ, запорожские курени и хаты, предметы быта, одежду, оружие. Вспоминали события из запорожской истории, военные походы запорожцев, битвы, войны, татарский и турецкий плен. В тех воспоминаниях назывались имена последнего кошевого атамана Петра Ивановича Калнышевского, умного писаря Ивана Яковлевича Голубую, судьи Павла Фроловича Головатого, казака Антона Головатого. Пели песни и думы о славных запорожцев, их победы:

Ой полети ты, черно galko, И на Дон рыбу есть. И принеси, да принеси Ты, черная галко, Вот Калныша нам вести!

Пели любимую песню о кошевого атамана Ивана Сирко:

Ой не ветер в поле играет, Не орел летает, Старый Сирко с обществом На Сечи гуляет..

На запорожском кладбище осматривали каменные кресты над могилами Стефана Гладкого, куренного атамана Ивана Капйса, казаков Данила Борисенко, Максима Шарик. В старых запорожских куренях и хатах Шевченко рисовал различные запорожские балки. На одном из них была надпись: «Благословением отца и поспешеством энна и совещанием святого духа создался сей курень васюринского войска васюринским обществом за атамана Антона Головко 1710 году мая 24 дня».

Край дома крестьянина Митрофана Черного (по уличному Папуши), что стояла возле запорожской церкви, возле которой, как рассказывали деды-запорожцы, проводились совета, через тридцать семь лет после посещения Шевченко села Покровского, великий русский художник И. Ю. Репин изобразил ее,' собственноручно оставив на рисунке такая надпись: «Украинская хата. Покровское. И. Репин». А посередине малюн.ка-записано: «Всеволоду Гар-шину, 1884 г.». Обрисовал здесь Репин также сволок, на котором на то время сохранилась надпись: «Благословением отца, изволением энна и содействием святого духа. Аминь. Создался дом сей счет господина Василия Григорьевича, знатного товарища Менского куреня, 1747 года, месяца августа 13».

Покровчане вместе с Шевченко вспоминали о Колиивщине, Максима Зализняка, который в молодые годы жил на Запорозькії Сечи. В Новой Сечи проживало много, гайдамаков, участников Колиивщины, которые скрывались от преследований помещиков и правительства. Вспоминали о восстание в 1768 году казацкой бедноты в Сечи против помещичьего гнета. Интересовался Шевченко и событиями 1775 года, когда царские войска генерала Петра Такелія заняли Новую Сечь и 4-5 июня того же года разрушили ее.

Покровское •- последнее село, в котором побывал Шевченко, находясь на Никопольщине. Отсюда он вернулся в родной Кирилловки, намереваясь побывать на родине у родственников - братьев и сестер. Поразмышляем, каким путем возвращался поэт с южного подніпровського края, который так тепло пришелся к сыну поэта сердца.

Шевченко, наверное, не стоило возвращаться через Никополь-Канцерополь-Катеринослав-Кременчуг. На то время был значительно близкий, удобный и интересный путь - в историческом и этнографическом планах.

Еще в период Новой Сечи, на территории которой после ликвидации Запорожской Сечи возникло село Покровское, были два важных пути, как значилось в тогдашних книгах- «дорога к Хортиц-кому острову и в Усть Самару», а также «дорога к Мишуриному Рога и в Переволочну». Этот, второй путь вел в Кременчуг-Чигирин Пролегал путь, кроме того, на Новомирюрод и на Умань В апреле 1775 года был открыт Кизикерменський почтовый путь, который пролегал от Кременчуга до Кривого Рога - Кызы-

Святопокровська сечевая церковь, построенная на месте и по канонам сечевой церкви. 22

Кермена (Берислава)-Херсон-Очаков В конце XVIII века возникают новые почтовые тракты. Среди них Екатеринослав-Хортица-Александревск-Никополь-Херсон. В ту пору существовала также почтовая дорога Екатеринослав-Никополь-Херсон. В 1805 году для вывоза крымской соли через Никополь на Кременчуг проходил чумацкий транзитный путь. В Никополе на Никитинско-м Перевозе находился наплавной мост. А в 1836 году в Никополе образуется поштойа кантор с диліжавським сообщением в сторону Екатеринослава и Херсона.

От Покровского ближайшей почтовой станцией была Ба-завлуцька (Перевозские Хутора), через которую, кстати, проездила в 1787 году царица Екатерина II. Расстояние от села Покровского до Перевізьких Хуторов - где-то около 15 километров. Справа, на северо-восток, возле реки Чертомлык тоже находилась почтовая станция - Чортомлицькі Хутора (нынешнее село Чкалово). Расположены они в 20 километрах от Покровского. Через Чорто-млицьку почтовую станцию прокладывали путь, главным образом, чумаки. Здесь рядом находилась одна из крупнейших скифских царских могил - знаменитая Чертомлыкская, или Толстая Могила. (В ней была найдена в наши времена, археологом Мозолевским золота тэк-тораль, что стала известной на весь мир. Это была уникальная находка) .

Шевченко, наняв подводу в селе Покровском, мог поехать к Чортомлицьких Хуторов, чтобы увидеть скифскую Толстую Могилу, о которой ходило много легенд и преданий. Попутно напомним, что в творчестве Тараса Григорьевича могилы, как молчаливые свидетели прошлого, занимают значительное место. Воображение Шевченко рожала поэтические картины, образы. Не случаен, видимо, тот факт, что через месяц после пребывания поэта на Никопольщине Шевченко написал свой первый революционный стихотворение «Разрытая могила».

На почтовой станции Чоріомлицькі Хутора, или же на почтовой станции Базавлук (Перевозские Хутора) Шевченко мог оформить соответствующие документы и ехать дальше - на Кирилловку. Мог он договориться с чумаками, которые ехали в сторону Новомиргорода, Умани или в Чигирин, и продолжать с ними свой путь возвращения в родной дом. Возможно, среди чумаков своих земляков встретил, поэтому и присоединился к ним.

Путь тот (с чумаками) пролегал через почтовую станцию Каменка, возле реки такого же названия, через большие тогда села Софиевка и ОрдоВасшІівку. И этим путем ехал дальше кстати, село Ордо-Васильевка возникло в начале XVIII века на месте запорожских зимовников, расположенных на одном из чумацких путей, соединявший север Украины с Крымом. Населения Ордо-Васильевки официально занималось чумацким промыслом, скотоводством, земледелием, поставляло казацкому войску провиант. От Ордо-Васильевки уже недалеко и до Желтых Вод, а там - до Кременчуга и Чигирина. Все ближе и ближе к Кирилловке.

Есть еще и вторая версия маршрута возвращения поэта из Никопольщины. От села Покровского до Грушевского Угла (теперь село Ленинское Апостоловского района) через плавни и лиман расстояние было до восьми километров. Добирались сюда только водой. Иногда, в засушливое лето, лошадьми через плавни - на паром. А то в объезд через Перевозские Хутора, преодолевая путь до тридцати километров.

Шевченко на каюці мог приехать в Грушевку, где также находилась почтовая станция (Именно здесь ночевала Екатерина II в ночь на 11 мая 1787 года). А с Грушовки - правым берегом реки Базавлук до следующей почтовой станции - Перевозские Хутора. Или, возможно, другим путем - от Грушовки прямо в сторону Кривого Рога, где в 1775 году находилась почтовая станция. Расстояние от Грушовки Кривого Рога - 80 километров.

Изучение маршрута Тараса Шевченко из села Покровского и Кирилловки требует еще новых, более полных исследований. Хотя таких исследований уже накопилось немало в шевченкознавстві.

Один из шевченковедов, П. В. Жур, например, пишет: «Из Покровского Шевченко направился к Кирилївки. И ехал, конечно, не иначе, как через Никополь, Концерополь, Екатеринослав, Кременчуг. От Кременчуга одна из ветвей почтовой дороги вела к Новогеоргіївська. Здесь она заканчивалась. Отсюда, в Чигирин - ближайшей почтовой станции, от которой можно было добраться до Звенигородки,- надо было ехать ОКОЛО верст обивательськими конь-мы. А из Чигирина поэт снова попал на почтовый тракт и через Черкассы-Шполу-Звенигородку добирался до родного села...» (Петр Жур. «Первое лето». Киев, 1979 г. стр. 155-156). Попутная отметим, что согласно указу 1805 года через Никополь проходила транзитная чумацкая дорога на Кременчуг, для вывоза крымской соли. «По ходатайству герцога Ришелье, ут-вержденному указом 4 апреля 1804 года основаньї бьіли в распо-ряжение Таврического губернатора Мертвого значительньїе сумм-мьі, чтобьі устроить новую сухопутную дорогу в Крьім к соляньїм озерам, кроме двух уже существующих, ^ерез Чериславль и Алек-сандровскую крепость (на Днепре), то есть с запада на север. Зта третья дорога направлена била вот Херсона на старообряд-ческое селение Знаменку до Никополя, в котором былого устроен мост на Днепре и заготовленьї материалн к судостроению, к ко-торому потомки храбрнх запорожцев имевшего большую охоту». (П. Вашинский. «В Никополе и Никопольской Дмитриевской яр-марке 26 октября 1865 года». «Екатеринославские губернские ве-домости», № 5, 29 января 1866 г.) А в полном собрании законов Российской империи № 21702 за 1805 год об этом говорится так: «К умноженню вьівоза соли и прибавления дохода принятьі белимерн к основанию еще особой дороги через Никополь, чтобьі всеми силами пособляли доставят жителям соседственннх губерний более удобности «упражняться в соляном промисле».

Значительная часть нікопольщв в ту пору занималась чумацтвом и соляным промыслом. Таким образом, из Никополя или Покровского Шевченко мог в сентябре 1843 года с чумаками, или на «обн-вательских лошадях» легко уехать в сторону Кременчуга по старой «транзитной чумацкой дороге». Не возвращаясь в Концерополь - Екатеринослав-Кременчуг, как об этом пишет Петр Жур. Другая версия - Шевченко, возможно, выехал на почтовых до Кривого Рога. Как известно, еще в апреле 1775 года в урочище Кривой Рог была основана почтовая станция на почтовом тракте, соединявшем Кременчуг с Кінбургом-Херсоном-Очаковым.

В 1781 году будущий академик В. Ф. Зуев, путешествуя из Никополя до Кривого Рога, а затем в Херсон, в своих «Пустое-шественньїх записках» отмечал: «Переночевав, на утро поехал по почтовой дорогое, наемннми ящиками содержимой, чтоб вмехать направляюсь на Херсонскую дорогу. Река, которая течет мимо ночто-ного сего городка, назьівается Чертомльїком. За двадцать верст вот Чертомльїка приехали на станцию Базавлук, стоящую на реке того же названия...» (можно допускать такую мысль) Шевченко из Никополя мог поехать на почтовых в сторону Кривого Рога, Желтых Вод, чтобы побывать в Чигирине и в Субботове, а оттуда отправиться в Кирилловку, любовь к которой пронес через всю СВОЮ жизнь.

После четырнадцати лет разлуки с родным селом 20 сентября 1843 году Тарас Шевченко приехал в Кирилловку. В день приезда попал на крестины к брату Иосифа. О пребывании Шевченко в Кирилловке свидетельствует запись в метрической книге церкви. В графе о крестных родителей и мать записано: «Санкт-Петербургской Академии художеств свободный художник Тарас Григорьевич Шевченко и крестьянка Ирина Григорьевна Федора Бойченко жена».

В Кирилловке Шевченко пробыл недолго. Он спешил к Яго-тина, где ему надо было копировать портрет М. Г. Репнина.

Путешествуя по Украине в 1843 году, когда побывал и на Ни-копольщині, Шевченко на собственные глаза видел бедственное положение простых людей, ужасное издевательство господ над крепостными. Он гневно осуждал поступки помещиков на Никопольщине, где они превратили бывших запорожцев в крепостных. Бывшие запорожские земли были розданы придворной аристократии, помещикам и немецким колонистам. Генерал-прокурор князь Вяземский, который написал манифест о ликвидации Запорожской Новой Сечи, получил от царицы Екатерины II сто тысяч десятин земельных угодий по побережьям рек Подпольной, Чоіртомлика, Базавлука, где находились села Покровское, Капуловка, Грушевка. Старое запорожское поселение Красногригорівка досталось графу Чернышеву. Тайный советник Неплюев завладел Сулицько-Лимановською слободой и 24 тысячами десятин земли вокруг Никополя. Майору Нечаеву возле села Лукіївки было выделено почти 20 тысяч десятин земли.

Приспосабливаясь к условиям растущих товарно-денежных отношений, стремясь увеличить доходы в своих имениях, часть помещиков и иностранных колонистов увеличивали площади посевов зерновых и технических культур за счет крестьянских пастбищ и наделов. Все более жестокими становились барщина и денежный оброк. В письме к Я. Г. Кухаренко от 26 ноября 1844 года, через год после посещения Никопольщины, Тарас Григорьевич писал: «Был я уторік на Украине. Был я в Межигорского спаса, и на Хортице. Везде был и все плакал. Осквернили нашу Украину катової «веры немота с москалями...»

Шевченко был великим поэтом-гуманистом и всегда выступал на защиту бедноты всех национальностей, в том числе и за еврейскую бедноту. Когда в журнале «Иллюстрация» № 35 за 1858 год была напечатана статья редактора этого издания, направленная против евреев, передовые деятели культуры М. Г. Чернышевский, І.С.Тур-генєв, М. О. Некрасов, а вместе с ними Иван Егорович Забелин и Тарас Григорьевич Шевченко заявили решительный протест по поводу этого, что был напечатан в ноябрьском номере журнала «Русский вестник». Кроме того, в своих стихах и статьях Шевченко выступал против реакционного влияния иностранцев и либерального дворянства, которые тоже угнетали украинский народ.

Тарас Шевченко, как свидетельствуют его современники, мечтал сделать большое путешествие по Днепру до самого лимана в течение 1844 - 1846 годов. Писатель Афанасьев-Чужбинский, который был в близких отношениях с Шевченко, вспоминает: «Потом мы мечтали о тюдорож по Днепру дубом на Запорожье, а дальше до Лимана поискать остатков старины, что исчезают все для исследователей. А что у нас обоих не хватало средств, то мы и отложили это до лучшего времени...» Это подтверждает и А. О. Казанковский, современник Шевченко: «Тогдашних замыслов его помню два, которые не осуществились. Первый замысел - большая картина «Видение Іезекіїля в пустыне, усеянной сухими костями, второй - путешествие по Днепру (с осмотром берегов его) в обществе нескольких лиц, к участию в которой Тарас Шевченко приглашал и меня с целью изучения края в археологическом, историческом и этнографическом планах».

Таким образом, Шевченко был одним из первых, кто мечтал о всестороннее изучение истории украинского запорожского казачества в нашем крае. Нынешние его потомки, продолжая желания выдающегося поэта, стремятся глубже и шире изучить этот южный край Украины, богатую историческими памятниками Никопольщину, которая манит тысячи и тысячи людей со всего мира. Об этом свидетельствует хотя бы праздник «Дни казацкой славы», что произошло на Нікопольщи-ни в августовские дни 1990 года. В нем приняли участие около полумиллиона человек почти из всех областей Украины. То был зов сердец к прошлому нашего края.

Тарас Григорьевич Шевченко - милый и дорогой для каждого никопольчанина, милый и дорогой как поэт, как художник, как казак. Его пребывание на Никопольщине - яркая страница в истории нашего края.

 

НЕ ТОЛЬКО ПОЭТ, НО И ХУДОЖНИК

Всем хорошо известны факты, что Тарас Шевченко в детстве и юношестве проявлял страсть к рисованию. До наших дней сохранилось несколько с этого вида творчества поэта. Его художественное наследие в сравнении с поэтической, прозаической и драматургійною творчеством можно считать скромным. Все же и в этом Шевченко проявил себя как художник.

Не оставлял он этот вид искусства и в дни пребывания в Украине, в частности на Никопольщине. Неоспорим тот факт, что больше запорожских вещей и документов Шевченко видел в Пок-ровській Січевій церкви. Он нарисовал ее. Этот рисунок имел намерение вместить в альбоме «Живописная Украйна», который надеялся выдать в 1845 году. Он официально сообщил в проспекте, что «в 1845 году вьшдут картиньї следующие: 1) Виды: Чигирин, Суббо-ооо, Батурин. Покровская церковь...»

Что же собой представляла и церковь? Почему именно на ней остановил свой взгляд Шевченко как художник? В повному. понимании эта церковь не была Запорожскими, Запорожской, потому что построена уже после ликвидации Запорожской Сечи в 1798 году. Но деревянная колокольня ^ кованым железным крестом действительно была запорожской и простояла в селе до пятидесятых годов XIX века. Во внутреннем коши посередине площади «возвьішалась одноглавая деревянная церковь, по-крьітая тесом, основанная при кошевом атамане Йване Малаше-виче в 1734 году и снабженная богатейшею церковной утварью. Подле церкви стояла небольшая тоже деревянная колокольия с тесовой крншей в два яруса» (Д. И. Яворницкий. «Запорожье в ос-татках старинн и преданиях народа». Часть II, С-Пеіербург, 1888, стр. 167).

Под конец существования Сечи запорожцы имели намерение в Новой Сечи (с. Покровское построить каменную церковь из мрамора и обтесанного камня. Но их мечте не суждено было осуществиться.

Представление о Покровскую Сечевую церковь может дать рисунок русского историка, военного инженера, топографа, генерала Александра Ивановича Ригельмана (1720-1789), который бывал на Запорожье и некоторое время жил в Новой Сечи. Покровская Сечевая церковь изображена на картине «Кошевой атаман Калнышевский объявляет манифест об отмене Сечи» художника В. Ковалева, который дружил с Шевченко. Репродукция этой картины есть в Днепропетровском историческом музее имени Д. И. Яворницкого.

Запорожцы всегда заботились о своей церкви, вкладывали для этого--го значительные средства, дорогие подарки. Сам кошевой Калнышевский, будучи высокообразованным человеком, способствовал расцвету культуры и декоративного прикладного искусства на Запорожье, выступал в роли мецената. Выдающийся резчик XVIII века Сисой Зотович Шалматов, приятель кошевого Калнышевского и генерального писаря Запорожской Сечи Ивана Глобы, вырезал отдельные украшения для Покровской Сечевой церкви, переписывался с запорожским кошем.

Во время разрушения Запорожской Сечи в 1775 году и позже Покровская Сечевая церковь была сильно повреждена и разграблена офицерами-дворянами, солдатами и донскими казаками. В одном из рапортов духовное правление доложило Славянській духовной консистории, что в Покровской Сечевой церкви «забрато церковных вещей, как-то сосудьі, чаши все, царские врата серебряньїе, евангелии, потирьі, дискосьі, звездн, копии, крестьі, наместньї ико-ньі с окладами и со всех других образов оклады серебрянне, блюда для благословения хлебов, подсвещники, кадильницн, лампады и все серебряное до останка, почему церковь без божьего слу-жения остается». (Ф. Макаревский «Материалн для историко-статистического описания Екатеринославской епархии». Выпуск И, Екатеринослав,1880).

24 марта 1794 года митрополит Екатеринославский Гавриил приказал Покровскую Сечевую церковь «запечатать» - закрыть. Но было разрешено местным священникам проводить богослужения в «особо сделанном молитвенном доме».

Главный управляющий княгини О. М. Вяземської Иван Розениф-лянцер согласно распоряжению княгини забрал к себе все церковные деньги, обещая приступить к строительству каменной церкви. Впрочем это намерение свой долго медлил. И только осенью 1798 года церковь была построена. Простояла она в селе Покровском вплоть до 1954 года. Потом была разобрана в связи с образованием Каховского водохранилища. Кстати, напомним, что в октябре 1798 года, когда была построена церковь, митрополит Новороссийский и Днепровский Гавриил разрешил «освятит в слободе Покрове1 ой Новоуст-роенную каменную Свято-Покровскую церковь...»

Таким образом, Шевченко в начале сентября С 18 года рисовал именно эту «Новоустроенную каменную церковь». Но стоит добавить, что у нее только стены были каменные, а верх и купол - деревянные. Впрочем рядом с ней до середины XIX века еще стояла запорожская деревянная колокольня с крышей в два яруса, взамен которой в пятидесятых годах XIX века построили каменную колокольню. Тарас Шевченко, следовательно, мог ее видеть и рисовать. По нашему мнению, по своим архитектурным строением Свято-Покровская церковь в селе Покровіському напоминает ту церковь, описанная И. Ю. Рєпі-им в старом Кодаке летом ^880 года. Вместе с тем в ней есть образцы Новомосковского собора, церкви Покрова в городе Ромнах, построенной Калнышевским.

Но вернемся к истории Запорожской Сечевой Праздник-Покров-ской церкви (1734-1794), которую рисовал Шевченко. Писатель Олекса Стороженко, который в 1827 году вместе с 96-летним запорожцем Никитой Леонтійовичем Коржом побывал в селе Покровском, писал: «Прежньої Сечевой церкви, построенной в 1740 году, уже не было. На том месте, где был пристол, стоял небольшой памятник. И недалеко от него построена каменная церковь простого мастерства, окруженный оградою из камня, что позастався ед старой постройки. Вскоре пришел пономарь и отпер церковь. В храме божием все было новое и ничего не сохранилось древнего мочевого. Прежній канастас (иконостас работы С. 3. Шалмаюва) очень скусної работы, похожий на тот, что в Софиевском соборе в Киеве, лежал покрытый пылью на хорах. Там же сложены были хоругви, паникадила, лампады и еще кое-что из церковной творении. Один дед, который вошел с нами в церковь, рассказывал нам, что он сам видел, как по разрушением коша дочери, калмыки и москали без ведома начальства обдирали церковь, топором вырубили царские врата, отлитые из чистого серебра, и рвали из образов одеяния и подвески» (Олекса Стороженко. Произведения, т. И, Киев, 1957, стр. 257-258).

Шевченко исторически правдиво описывал разрушения Новой Сечи и ограбления Покровской Сечевой церкви. Эти сведения поэт узнал не только из исторических произведений, но и из рассказов бывших запорожцев, которые еще были живы в селе Покровском. В поэме «Слепой», написанной в 1845 году, Шевченко пишет :

И рассказывают, и плачут,

Как Сечь разрушали,

Как москали сребро, злато

И свечи забрали

В Покровы. Как казаки

Ночью убегали.

Возможно, здесь, в селе Покровском, на том месте, где некогда находилась Новая Сечь, Шевченко задумал и исполнил в 1843 году рисунок «Слепой» («Невольник»), послуживший сюжетом для поэмы.

Хорошо известна активная подготовительная работа Шевченко как художника на натуре, о чем свидетельствуют натурные зарисовки, которые почти полностью вошли в завершенных офортов «Живописной Украи-ньі». Безусловно, подготовительные рисунки с натуры имели еще новый творческий процесс для каждого офорта «Живописной УкраиньІ». Таким образом, и рисунок Шевченко «Покровская Сечевая церковь» тоже выполнен с натуры, когда поэт посетил село Покровское. Напомним, что в 1844 году в проспекте, напечатанному на обратной стороне выпусков «Живописной УкраиньІ», Тарас Шевченко обещал подписчикам в 1845 году представить пейзажи не только Чигирин, Суботов, Батурина, но и Покровской Сечевой церкви. Значит, художник эти рисунки пейзажей уже имел.

Правда, мы Чигирин и Суботов знаем из акварельных рисунков Шевченко, выполненных в 1845 году: «Чигирин», «С Суботівсько-го пути», «Чигиринский действующий монастырь», «Богданова церковь в Субботове», «Богдану руины в Субботове».

К сожалению, рисунки Покровской Сечевой церкви, Чигирин и Суботов, нарисованные Шевченко в 1843 году, до нас не дошли. В альбоме 1839-1843 годов их нет. Поэтому ряд шевченковедов, например, Петр Жур, высказывают предположение, что мог существовать еще один альбом с рисунками, выполненными Шевченко на Запорожье, в Чигирине и Субботове. (Петр Жур- «первое Лето».-К. «Днепр», 1979 г., сгор. 158).

Именно в этом альбоме, по нашему мнению, должны быть рисунки Шевченко-днепровских порогов, острова Хортица, Никополя, Капуловки, Покровского, первые могилы Ивана Сирко. Петр Жур отмечает: «В 1847 году во время ареста у Шевченко были изъяты два альбома: 1). 1839-1843 годы; 2) в 1845 году. Эти альбомы сохранились. Но известны воспоминания П. Кулиша о том, что у польского археолога Константина Свидзинского хранились какие-то дорогие альбомы Шевченко».

Незадолго до смерти Свидзинского, в ноябре 1859 года, Кулиш посетил его в Киеве. Через два года после того Кулиш писал:

«Странным и опасным явлением было бы для какого-нибудь господина малороссийского умирающий поляк, католик и аристократ, окруженный такими вещами, как медные доски с украинскими сценами, игра-фіровані поэтом Шевченко, как его путевые альбомы, приобретенные из «десятых рук за большую плату...».

Т. Г. Шевченко. На Орели (село). (Карандаш.)

А что в сборке Свидзинского были произведения Шевченко, свидетельствуют описи его библиотеки и описания музея. Так, в описании, 'изданном Лосским 1857 года, еще до возвращения поэта из ссылки, через два года после смерти Свидзинского, в разделе «Гравюры и оригинальные рисунки», значится: «Гравюры на меди Шевченко». В сборнике Свидзинского было около 14 тысяч гравюр и оригинальных рисунков. Тот же Лосский говорит: «Среди современных произведений малороссийских граверов показывал мне Новаковский несколько медных досок, гравированных талантливым тамошним поэтом и гравером Шевченко. Эти медные доски представляют собой преимущественно украинские пейзажи, и, кажется, до этого времени не были отжаты.. » (Петр Жур. «Первое лето. К. «Днепр», 1979, стр. 158-159).

Остатки рисунков и медных досок офортов «Живописной Ук-раиньї», о которых вспоминает Петр Жур, и которые принадлежали польскому археологу и бібліографові К. Свідзінському, с 1855 года хранились в библиотеке Краснінських в Варшаве. В годы второй мировой войны библиотека Краснінських полностью уничтожена гитлеровцами. В коллекции К - Свидзинского, возможно, и находились рисунки и медные доски «Покровской Сечевой церкви».

Стоит отметить, что «Живописная Украйна» Т. Г. Шевченко - произведение новаторское не только идейным направлением, но и реалистичной художественной формой. Она сразу получила одобрительную оценку. Вот как отзывался об этом журнал «Искусство». Создана Шевченко-художником в 1844 году «Живописная Украйна» по глубине идейного содержания, уровнем художественного мастерства, национальным своеобразием относится к настоящих жемчужин нового классического украинского и русского изобразительного искусства первой половины XIX века. В Отечественном изобразительном искусстве прошлого века трудно найти произведение украинской тематики, может за исключением репинских «Запорожцев», которые снискали себе такую широкую-популярность, как «Живописная Украйна» Шевченко». Так писал шевченковед Я. Затенацкий в статье «Пламенный поборник народности и реализма», напечатанной в книге «Тарас Шевченко - художник» («Искусство», Киев, 1963г., стр. 8).

Работая над картиной «Запорожцы», выдающийся русский художник И. Ю. Репин в чеірвні 1880 года вместе со своим учеником В. О. Серовым прибыл на Никопольщину и посетил места, связанные с историей бывшей Запорожской Сечи - Никополь, Никитин Рог, села Капуловку, Чертомлык, Покровское, Грушовку. Репин рисует те исторические места и памятники, которые в 1843 году заносил в свой путевой альбом Шевченко. Репина, как и Шевченко, заинтересовала Покровская Сечевая церковь. Художник изобразил ее внутренний вид на холсте маслом. Репродукция этой картины помещена в книге «Новое о Родине», изданной в Ленинграде в 1969 году. Как и Шевченко, Репин назвал эту церковь Запорожской.

Репин изобразил также тот угол церкви, где стояли запорожские реликвии - хоругви, дискосы на специальной подставке. На стенах видны иконы XVII-XVIII веков, сундук, столы. Видно пол с широкими плитами, а также ступени, ведущие на клирос, где поет церковный хор. Внизу, слева, Репин написал: «Покровское, 1880, июнь». Где находится этот этюд,- неизвестно. Позже, когда Репіну было восемьдесят два года, художник в письме к писателю С. М. Сергеева-Ценского, вспоминая о своем путешествии по Никопольщине, писал: «Последние месяцы последней Запорожской Сечи. Покровское - это целый памятный храм во имя Покрова пресвятой Богородицы. Как выбитые плиты пола сапогами! И еще целое место добрых, то есть славных старых, почтовых казаков. Это они стояли в церкви - как я умно сделал, что написал етюдик с этого места...» (С. Сергеев-Ценский. Мое знакомство с Решшьім. «Советский Крым», сборник, 1949, № 2, стр. 262).

Еще раз напомним, что Тарас Шевченко в 1843 году, а Репин в 1880 году церковь в селе Покровском, которая была построена в 1798 году и простояла до 1955 года, называли-Запорожской Запорожскими церковью, хотя на самом деле она не была Запорожскими.

Если уж говорим о Репина, добавим еще и такой факт, который подтверждают историки. В селе Покровском И. Ю. Репин недалеко от церкви сделал рисунок акварелью «Могила атамана Ивана Каписа в селе Покровском». (Сборник Дурханека, изданная в Праге). Нарисовал он также замечательную картину «Украинская хата». На ней внизу слева подпись художника: «Покровское, 1880. И. Репин». Посередине внизу надпись: «Всеволоду Михайловичу Гаршину. 1884 г.» Сейчас эта картина украшает зал Киевского государственного музея русского искусства. По преданию, в этом доме, которая привлекла художника, запорожские казаки собирались на совещания.

В Покровском И. Ю. Репин и В. О. Серов прожили почти месяц и много рисовали.

Но вернемся к дальнейшей судьбе Великого Кобзаря как художника. В начале февраля 1844 года Т. Г. Шевченко уехал из Украины в Петербург через Москву, где находился один неделю. Здесь поэт навсегда сдружился с М. С. Щепкиным, встречался с Историком О. Бодянским.

Вернувшись из путешествия по Украине в 1.843-1844 годах, Шевченко прорабатывает свои литературные и изобразительные материалы об историческом прошлом, народный быт, обычаи и природу Украины для задуманного художественного периодического издания «Живописная Украйна». На деньги, вырученные от распространения «Живописной Украины», Шевченко намеревался выкупить из крепостничества своих родственников. Но цель была значительно шире и глубже.

Патриотический, демократический и реалистический смысл «Живописной Украины» и ее планы Шевченко изложил в своих письмах к историку А. М. Бодянского 7 мая и 29 июня 1844 года, а также в заявлении в Общество поощрения художников - в октябре 1844 года. Об этом он рассказывал в письме к Черниговского гражданского губернатора П. Гессе первого октября 1844 роику и в сообщении, напечатанном в газете «Северная пчела» (1844 г., № 193).

«Живописная Украйна» должна была выходить отдельными выпусками с пояснительными текстами. К их написанию Шевченко намеревался привлечь украинских и российских историков и литераторов О. Бодянского, П. Кулиша, П. Буткова, О. Стороженко, польского писателя М. Гразовського. В письме к О. Бодянского 7 мая 1844 года Шевченко писал: «Что я хочу рисовать нашу Украину, когда не рассказывал, то слушайте. Я ее нарисую в трех книгах. В первой будут виды, по красоте сво'ш, по истории приметны, во второй - теперешний человеческий бит, в третьей - история. Три последние уже готовы...» (Тарас Шевченко, Произведения. Издал. АН УССР, 1957, т. VI, стр. 32).

В газете «Северная пчела» за 24 августа 1844 года напечатано сообщение об издании «Живописной Украины», где было указано: «Сюда войдут рисунки по следующим предметам.

1. Виды Южной России, примечательньїе по красоте своей или по историческим собнтиям. Все, что время пощадила вот совершенного истребления, развалинн замков, храмн, укрепления, курганы найдут здесь себе место.

2. Народный бьіт настоящего времени, обряды, обьічаи, поверья, содержание народных песен и сказок.

3. Важнейшие собнтия известньї из бнтописаний Южной России, начиная от основания Киева, имевшее влияние на судьбу обитателей того края... «Живописная Украйна» продаваться будет в Петербурге, в магазинах Ольхина, Иванова и Плево, в Москве, в конторе Москвитянина, Киеве, Харькове, Одессе, Варшаве».

В конце 1844 года вышел единственный выпуск «Живописной Украйны» из шести офортов в бумажной папке-обложке. В этом выпуске были офорты -«В Киеве», «Судня Рада», «Дары в Чигирине 1649 года», «Старосты», «Сказка» и «Выдубецкий монастырь в Киеве».

Великий украинский народный поэт, художник, мыслитель, революцюнер-демократ Тарас Григорьевич Шевченко хорошо узнал жизнь и боевые подвиги прославленного полководца А. В. Суворова и поэта-партизана Д. В. Давыдова. Находясь на Никопольщине, Шевченко, несомненно, интересовался рассказами об этих выдающихся людей, которые тоже бывали в этом южном крае. В конце июня 1793 года приехал Суворов из Херсона в Грушевку. В своей книге «Встреча с великим Суворовнм» Д. В. Давыдов вспоминает: «.. Приехал на простой курьерсікой тележке и осуановился в десяти верстах от нас в лагере одного из парков, куда приказал прибить всем прочим полкам на смотр маневров Дом, занимаемнй нашим семейством, бнл высокий и обширный. Он вьістроенньш на скорую руку для императрицн ЕкатериньІ во время ее путешествия в Таврию. Лагерь полка отстоял от дома не далее ста шагов..»

Рано утром девятилетний Денис Давыдов и его младший брат Евдоким вместе с матерью и воспитателями выехали в район военных маневров, чтобы увидеть прославленного полководца Суворова. Здесь, в степи, после маневров, и состоялась первая встреча Дениса Давыдова с Александром Суворовым. Денис Давыдов рассказывает «Поздоровавшись с нами, он'спросил у отца моего наши имена, подозвал нас к себе еще ближе, благословил нас весьма важно, протянул каждому из нас свою руку, которую мы поцеловали».

А на другой день в Грушевке, в доме, где жил полковник, который стал затем бригадиром, командиром Полтавского легкого конного полка Василий Денисович Давыдов, гостеприимные хозяева устроили обед в честь великого гОстя Александра Васильевича Суворова. В столовой накрыли стол на двадцать два человека. Давыдов снова представил Суворову свою жену и детей. После обеда Суворов отправился в лагерь, где объявил приказ об итогах смотра и маневров, в котором особо отметил Полтавский полк. Денис Давыдов вспоминает: «По о чтении зтого приказа Суворов сел на перекидную тележку и поскакал обратно в Херсон».

Суворовская тема нашла определенное отражение в творчестве Шевченко' как прозаика. В своей повести «Каїщтанша» Шевченко вспоминал Д. В. Давыдова», «...в городе Муроме переведена бнл в наш полк за какието проказы капитан гвардии И Й. лет двадцати пяти, красавец собой, богач и самой благородной, аристократиче-ской фамилии. Человек образованннй, деликатннй и самый бес-пардонннй кутила. А в то время ато била не последнчя добродетель, и Давьідов несправедлив, приписьівая зту благородную страсть одним гусарам - наши братья - пехотинцьі нисколько им не уступали...»

А в повести «Прогулка с удовольствием и не без морали» Шевченко процитировал строки из «Современной песни» Дениса Давыдова, в которой Давыдов обличал фальшивый дворянский либерализм, Шевченко пишет: «Кричит, распинается за новые идеи, за цивили-зацию, за человечество. А сам? Мужиков под пресе кидает вместе со свекловишей».

Суворовская тема нашла определенный отклик в творчестве Шевченко и как художника. В 1842 году Тарас Шевченко выполнил в Петербурге тридцать две иллюстрации к книге «История князя италийского, графа Суворова Рьімникского, генералиссимуса рос-сийских войск. Сочинения Н. А. Полевого». (СПБ, 1843). Эта книга в 1842 году вышла несколькими выпусками, а в 1843 году - полным изданием. Гравируя книжку на дереве Енурю Брест и Леуор в Париже и Г. В. Дерікер и Лавьель - в Петербурге. Кроме Шевченко, книгу иллюстрировали художники Рудольф Казимирович Жуковский (1814-1886) и Александр Евстафьевич Коцебу (1815 - 1889).

В этой книге Шевченко принадлежат иллюстрации жанрового характера. Поэт выбрал для Иллюстрирования эпизодов, в которых Суворов выступал как полководец, связанный с солдатской массой и простым народом. В ряде рисунков оказалась сатирическая заостренность в изображении Екатерины II, Павла i, Людовика XVIII. Некоторые рисунки Шевченко, правда, не связанные совсем с текстом издания и свидетельствуют о том, что художника Шевченко не удовлетворял текст Полевого. И. Шевченко использовал первоисточники.

В альбоме Шевченко 1834-1843 лет, а также на отдельных листах есть несколько эскизов и набросков иллюстраций «Смерть Потьом-кина», «Арест Пугачева», «Суворов и трутни» и другие. Один из эскизов- «Солдат рягує Суворова» - не был использован для издания. Эскизы и наброски иллюстраций свидетельствуют о высокой реалистичную мастерство Шевченко как рисовальщика, что не всегда передано в гравюре. А оригиналы, с которых были выполнены гравюры, не найдено. Издателями книги были В. Семененко-Крамаревский и М. Ольхин.

Оказывается, что Шевченко знал о встрече О. В. Суворова с Денисом Давыдовым в Грушевке в конце июня 1793 года. Искренний приятель Тараса Григорьевича, инженер-путеец, литератор и издатель «Истюрии Суворова» М. Полевого Валерьян Семенович Семененко-Крамаревский (1817-1859) летом 1842 года в процессе работы над иллюстрациями Шевченко к «Истории Суворова» написал Тарасу Григорьевичу письмо такого содержания: «Почтен-ньій Тарас Григорьевич! Вн уже, вероятно, на меня сердитесь, по-лагая, что я о Вас совершенно забнл, но Вн извините меня совета хлопот, которьіе я имел в продолжении зтого времени. Вот Вам об-ьяснения на Ваши рисунки. 1. Денис Давндов виделся с Строгой ровьім на поле. Прилагаю книжку, которая обтьяснит Вам все. Старайтесь, однако же, чтобы в атом рисунке фигурьі не бнли казни-катурньї. 2. Портрет Репина прилагаю. 3. Депутаты явились к Суворову без всего - с голыми руками.

Все зти рисунки должнн бнть готовн к первому августа не-пременно. Не нужно ли Вам денег? Если нужно, то можете полу-чить в понедельник. Ваш Семененко - Крамаревский. (Письма к Шевченко. 1840-1861. Вид. Академии наук* Украины, Киев, 1962, стр. 19).

Шевченковед Юрий Ивакин в своих «Заметках шевченковеда» («Советский писатель», Киев, 198^6) дает подробный комментарий к этому письму, Юрий Ивакин пишет: «...ни одной иллюстрации Шевченко с изображением Дениса Давыдова в упомянутой книге М. Полового нет». Впрочем, на странице 169 помещен рисунок Коцебу, который иллюстрирует следующий текст: «К зтому времени относится любопнтннй рассказ нашего позта - партизана Дениса Давыдова. Он бнл тогда ребенком лет десяти. Отец его командовал Полтавы-ским легкоконньїм полком. Суворов неожиданно примчался в курьерской тележке, осматривал войска и, между прочим, смот-рел полк Давыдова. Маневрируя с полком, он ... по полю во весь опор, без мундира, в белой рубашке, в ботфортах и в сол-датской каске. Ему указали на маленького брата Дениса и эго. «Любишь солдат?» - спросил Суворов Дениса. «Люблю Суворова - с ним и солдаты, и победа, и слава»,- ответил восторженннй Денис. «О, помилуй Бог. Удачный, удачный! Он будет военный - я не умру, а он уже вниграет три сражения».

Шевченко, без сомнения, должен был проиллюстрировать именно этот факт. Но вместо него рисунок выполнил О. Коцебу. Теперь, пожалуй, уже невозможно установить, заказчика не удовлетворила иллюстрация Шевченко, последний сам отказался ее рисовать. Во всяком случае, в его художественной наследстве не сохранилось эскизов на эту тему.

«Наїведений из книги Полевого текст имеет своим источником воспоминание Дениса Давыдова «ВІстречи с большим Суворовнм», напечатан в 1836 году в журнале «Библиотека для чтения». Именно этими воспоминаниями воспользовался А. Коцебу, Иллюстрируя текст. Об этом свидетельствует изображение Суворова в каске, похожей на конно-гвардейскую времен Николая i,- деталь, о которой вспоминает Давыдов в воспоминаниях». (Юрий Ивакин. «Заметки шевченковеда». «Советский писатель», Киев, 1986, стр. 183-184).

Но, по мнению Юрия Ивакина, В. Семененко-Крамаревский мог отправить не только журнал «Библиотека для чтения», где были помещены воспоминания Дениса Давыдова «Встречи с великим Строго-унм», но и другие книжки с несколько отличным текстом воспоминаний Давыдова. Это автобиографические статьи «Некоторьіе чертьі жизни и дея-ный генерал-майора Давыдова», напечатанные в журнале «Русский зритель» (1828 ч, № 1 и № 2). А затем в дополненном варианте в сборнике «Стихотворения Дениса Давыдова» (1832 год) эта статья напечатана под заголовком «Некоторьіе чертьі жизни Дениса Давыдова». Это же издание вышло также в 1840 году под заглавием «Очерк жизни Дениса Васильевича Давыдова», где говорится, что после того, как Суворов сказал «Ты вниграешь три сражения», <- ..маленький 'повеса бросил псалтирь, замахал саблею, внколол глаз дядьке».

«ж»*

П. Богуш. Расстрел искателей свободы, так называемого похода крестьян в Таврию за волей.

С этим текстом Шевченко мог быть знаком, когда он иллюстрировал «И.сторию Суворова» Полевого и использовал первоисточники, связанные с жизнью и деятельностью Суворова. Семененко-Крама-ревський предостерегал Шевченко. «Старайтесь, чтобн в зтом рисун-ке фигурн не били карикатурни».

Бывшему крепостному поведение маленького господина Дениса Давыдова с слугами ни в коем случае не могли понравиться. Кроме того, такой рисунок был бы неэстетичный и антипедагогичный. И все это могло стать одной из причин отказа Шевченко иллюстрировать встреча Дениса Давыдова с Суворовым.

Попутная напомним, что Шевченко увлекался археоло-Іією. Стоит обратить внимание на то, что под археологией в начале

38

XIX века понимали широкое изучение не только именно археологических памятников, но и архитектурных художественных, этнографических, литературных. Именно так понимал археологию Тарас Шевченко, изучая, описывая, воспевая памятники истории и культуры. Не случайно Шевченко в «Дневнике» писал: «Я люблю архео-логию. Я уважаю людей, посвятивших себя зтой таинственной ма-тери истории». Из этой записи можно сделать вывод, что Шевченко рассматривал археологию как первоисточника для изучения прошлого народов.

Известно и то, что курганы на юге Украины, народные легенды связывали с историей запорожского казачества и воспринимали их, как «немых свидетелей тяжелой, но героической борьбы украинского народа за свою свободу и независимость. В запорожских казаках Шевченко видел лучшие черты украинского народа: свободолюбие, непобедимость, вера в лучшее будущее, ненависть к врагам. В своей ранней поэме «Иван Подкова», впервые была напечатана в «Кобзаре» в 1840 году, поэт писал:

Было когда - запорожцы Умели властвовать. Царили, добывали И славу, и волю; Обошлось - остались Могилы по полю. Високії те могилы, Где легло отдохнуть Козацькеє белое тело, В китайку окутано. Високії те могилы,- Чернеют, как горы, И волю втихаря в поле С ветрами говорят. Свидетель славы дедовщины С ветром разговаривает...

Это же повторяет Шевчецко и в повести «Варнак»: «В могиле? Высокие могилы! Сколько прекрасных идей переливалось в моей молодой душе, глядя на вас, темные, немые памятники бывшей народной славы и бесславия». Уже в первую поездку в Украину в 1843-1844 годах Шевченко рисует много исторических достопримечательностей, чтобы популяризировать их народа через издание альбома «Живописная Украйна». Шевченко изобразил ряд курганов. Для подписчиков этого альбома он обещал вместить рисунки курганов. Возможно, это должны быть такие рисунки, как «Серкова могила», «Толстая могила», «Саур-Могила», «Луговая Могила», «Могила Нечаева». Шевченко вспоминает, в частности, группу курганов на так называемом Білокняж-ном поле. На реке Орели в поселке Шедієве, что на Полтавщине, Шевченко выполнил рисунок половецких «Каменных баб», а также рисунки «На Орели» и «Пейзаж с каменными бабами». Одна из

С*

каменных баб, изображенных на шевченковском рисунке, хранится ныне в Полтавском краеведческом музее.

Стоит упомянуть и такой факт из творческой биографии Тараіса Григорьевича как художника. Он был сотрудником Временной археологической комиссии по рассмотрению древних актов, созданной в 1842 году. По ее поручению поэт посетил, обследовал, частично описал и изобразил разнообразные памятники истории и культуры Киевской, Полтавской губерний. Шевченко, к тому же, принимал личное участие в археологических раскопках в 1846 году. Во время встречи Т. Г. Шевченко с И. Е. Забеліним 21 марта 1858 года поэт мог вести разговор о недавние археологические раскопки, которые велись на территории Екатеринославской губернии в 1852--1856 гг., о которых он прочитал в журнале «Русский вестник» в августе 1857 года в Астраханской публичной библиотеке.

Поэт, возвращаясь из ссылки, прожил в Астрахани, с 5 по 22 августа 1857 года, ожидая парохода до Нижнего Новгорода. 13 августа того же года в своем «Дневнике» Шевченко записал: «Но что всего интереснее бнло для меня в зтой публичной библио-теке, зто «Руїоский вестник», журнал, уже несколько лет издавае-мьій, а я эго' сегодня в первьій раз вижу. В какой же я дикой пустыне прозябал до сих пор! Первая книжка «Русского вестника» за 1856 год мне попалась в руки, оглавление мне поправилось. Там бнли вьіставлени имена Гоголя, Соловьева, Аксакова, имена хо-рошо известнне в нашей литературе. Я развертнваю книгу, и мне попалась литературная летолись. Читаю, и что же я читаю? Наша елавная-преславная Савор-Могила раскопана, нашли в ней ка-кие-то золотьіе и'другие мелочи, не говорящие даже, действительно ли ато бнла могила одного из скифских царей. Я люблю археоло-гию. Я уважаю людей, по'святивших себя зтой таинственной мате-ри истории. Я влолне .сознаю пользу из тех раскапьіваний. Но луч-ше бьи не раскапьі'вали нашей славное Саур-МоІгильІ. Странная и даже глупая привязанность к безмолвннм, ничего не говоря-щим курганам. Весь день и вечер я все пел:

В степи могила С ветром* говорила: «Проституток ветер буйнесенький, Чтобы я не чернела».

Шевченко горячо стремился побывать на Черномории, 22 апреля 1857 года в письме к Я. Г. Кухаренко он писал: «Как даст бог, дождусь из корпусного штаба одпустку, то думаю напрямик через Астрахань спел на Чорноморію. Я еще ее никогда не видел. Надо хоть на старости посмотреть, что это такое и славная Чор-номорія». В тот же день в письме к М. М. Лазаревского из Ново-петровского укрепления поэт возвещает: «Я никуда не поеду, дру-

40

же мой единственный, как пошлет мне господь милосердный волю, разве только по дороге,аиду в Чорноморію на который неделю, а тйш прямо в столицу к вам».

В один из августовских дней 1857 года в письме к тому же Кухаренко Тарас Григорьевич пишет: «Батьку отамане кошевой и друг милл единственный! Думал я, уезжая в столицу, завернут к Вам на Сечь, Іїо-це ло вать тебя, твою старую и твоих детишек, но не так оно делается, как нам хочется. Мне велено одправиться прямо в столицу. Бес их знает для чего. И я теперь из Астрахани попростую на паро-ходе вплоть до Нижнего Новгорода, а там через Москву в столицу».

Читая его письма, можно утверждать, что Шевченко до последнего времени не отвергал поехать в Чорноморію. Кроме того, поэт мог знать и Саур-Могилу, что находится возле Желтых ВОД, где похоронены казаки - участники битвы под Желтыми Водами В 1648 году. Эту могилу ресниц, возможно, видел в детстве, когда с

отцом ездил по соль.

Попутная напомним, что в 1859 году член Археологической комиссии И Является. Забелин был командирован для осмотра Чортомлицьзю-го кургана а в течение 1859-1861 годов раскопал несколько скифских курганов у сел Томаковки, Чумаков, Беленькой и у Крас-нокутської станции. А в 1862-1863 годах раскопал _ знаменитый Чертомлыкский курган. Не исключено, что при встрече 1. Ь. .по-белина с Т Г Шевченко в Москве археолог расспрашивал поэта об Украине и об участии в археологической экспедиции в июне 1846 года в окрестностях Фастова, при раскопках могилы Переп пять и Ііе-репетиха.

Т. Двигатель. Шевченко в Никополе. (Масло, 1964).

Возможно, Забелин и познакомил Шевченко со своим давним другом, издателем, меценатом и коллекционером, богатым московским купцом Кузьмой Терентійовичем Солдатьонковим (1818-1901). Солдатенков в течение 1856-1906 лет издал более 200 различных книг русских поэтов, писателей, в частности, В. Г. Белинского, М. О. Некрасова, О. В. Кольцова, И. С. Тургенева, Ф.М. Ре-щетникова, М. П. Огарева, А. И. Полежаевым, А. Ф. Фета, Я. П. По-лонского, Д. В. Григорьевича. Наиболее вероятно, что Шевченко и Солдатьрнков впервые встретились 24 марта 1858 года у сына М. С. Щепкина Николая Михайловича Щепкина - издателя и владельца книжного магазина, который был компаньоном Солдатенкова. А встретились на обеде, устроенном в честь открытия книжной лавки, где собрался весь цвет московской интеллигенции.

Здесь, в Москве, Шевченко узнал о наличии у колекціГ Солдатенкова картин своего учителя и друга К. П. Брюллова «Верь-савія», приобретена коллекционером в Риме в 1852 году у самого художника за две тысячи рублей. И уже тогда у Шевченко, возможно, возникло желание выполнить из той картины офорт. А осуществилось это желание поэта в 1860 году.

В 1859 году, возвращаясь из Украины, Шевченко лично отвозил Солдатенкова. В его коллекции были офорты Тараса Григорьевича «Притча о работниках на винограднике», «Одна в домашнем быту», «Семья», «Сама себе в своей усадьбе». Находились в той коллекции акварельные рисунки Шевченко «Мария», по поэме А. С. Пушкина «Полтава» (1840 г.), «Цыганка гадает украинской девушке-крестьянке» (1841 г.), две копии с рисунков К. П. Брюллова «Прерванное свидание» и '«Сон бабушки и внучки» (1839-1846 гг.). В Солдатенкова хранились фотографии с рисунков и автопортретов Шевченко.

К. Т. Солдатенков, который тесно общался с поэтом и был искренним поклонником его творчества, передал 230 картин Румян-цевському музея, что в Москве, а также значительную библиотеку из восьми тысяч томов.

Возвращаясь из села Покровского, после пребывания на Нет-копольщині, Шевченко снова заехал в Кирилловку, где остановился на несколько дней. А прибыл он в свое родное село 18 сентября, поэт был на крестинах у своего брата Иосифа, у которого родился сын Трофим. Иосиф женился на сестре Варфоломея Шевченко - Мот-рею. Тарас Григорьевич и его сестра Ярина были крестными родителями Трофима. >

Тарас Шевченко, находясь в Кирилловке, гостил у братьев, сестер и своего 87-летнего деда Ивана Андреевича. Даже за несколько дней в родном селе поэт проявил себя как художник. Обрисовал в двух вариантах родительский дом, а также дом и своего деда Ивана Андреевича.

Из Кирилловки брат Шевченко Иосиф отвез поэта в село Берет-

42

зани П. Я. Лукишевича - украинского фольклориста, помещика. Лукашевич рассказал поэту о своем путешествии в Галичину и Чехию, ознакомил его с галицкими изданиями. Находясь в селах Березани и Барышевке, Шевченко путешествовал по берегам рек Альта и Трубаль, осматривал раскопанную могилу в селе Сели-чівці. В селе Березани находилось немало исторических памятников. Тарас Григорьевич, наверное, не оставил их без внимания, выполнив несколько рисунков. Во всяком случае, так утверждают библиографы Кобзаря.

В своих «Археологических заметках», сделанных Шевченко позже, где-то в 1845-1846 годах, упоминаются три высокие могилы близ Березани. Поэт записал в тех заметках: «Между мес-папками Березанью и Яготином, в 15 верстах от Переяслава, на-ходится огромное древнєє земляное укрепление».

Впоследствии, посетив Киев, побывав в местах, связанных с И Запорожской Сечью и освободительной борьбой украинского народа в 1648-1654 годах, возглавляемой Богданом Хмельницким, поэт еще острее стал чувствовать угнетение народа Украины. Вернувшись с девятимесячного путешествия по Украине, Шевченко прорабатывает свои литературные и изобразительные материалы о жизни и быте украинского народа. Именно тогда он и приступил к подготовке и изданию задуманного альбома офортов «Живописная Украйна»

В справке «Третьего отделения» царской охранки о бумаги и вещи Т. Г. Шевченко, которые были отобраны при аресте поэта, указано: «Несколько листков, на коих описанн церкви, еванге-лия, крестьі и другие священньїе предметьі в Малороссии. Зто опи-сание Шевченко составил, вероятно, для'того же издания «Живописная Украйна». Возможно, там были также рисунки Шевченко, выполненные им на Никопольщине.

В марте 1845 года завершилось обучение Шевченко в Академии художеств. 22 марта того же года он обратился в Совет Академии с просьбой предоставить ему звание художника и при этом подал свои работы. В тот же день Совет Академии присвоил ему звание «неклассного художника». Поэт подал также заявление в правление Академии художеств о выдаче ему билета на проезд до Украины. 24 марта такой билет (без ограничения срока) было выдано. Через два дня Тарас Григорьевич из Петербурга выехал на Украину через Москву. На протяжении всего 1845 году Шевченко много работает над своими произведениями, литературными и художественными, путешествует по Киевщине, Черниговщине, Полтавщине.

Летом того же года Тарас Григорьевич выполнял определенные работы для археологической комиссии. (Официальное название ее-Временная комиссия для разбора древних актов). А в конце ноября приехал в Киев, показал в археографической комиссии свои записи и рисунки исторических памятников, после чего был введен в состав ее сотрудников. 28 ноября получил попутную и деньги для поездок в

43

разные места с целью описания памятников старины. Находясь в Киеве, поэт встретился с членами археологической комиссии и ее учредителем (1843 года) профессором истории Киевского университета Николаем Дмитриевичем Іванйшевим.

Отношения между ними стали доброжелательными, дружескими. Иваны-шев способствовал зачислению поэта преподавателем рисования в Киевском университете. Николай Іванишев известен как редактор письменных памятников по истории Украины, в частности знаменитого летописи С. Величка, четыре тома которого вышли в 1848-1864 гг. Шевченко заинтересовали эти тома. Поэта привлекал Николай Іванишев,. «генерал от археологии», своим естественным демократизмом, доброжелательностью, юмором.

Киевский генерал-губернатор Д. Г. Бибиков в июне 1846 года своим циркуляром обязал М. Д. Іванишева начать раскопки кургана Перепят, что за три версты от казенного поселения Фастовец. В раскопках кургана, в которых приступили 2 июля, принимал участие и Тарас Григорьевич как сотрудник археологической комиссии. Он был нужен в этом деле как опытный художник, который хорошо знал древний и современный быт Украины, ее архитектурные достопримечательности, как большой знаток украинской этнографии и фольклора.

Шевченко не очень влекли раскопки. Он больше полностью увлекался общением с людьми, которые принимали участие в раскопках как рабочие-землекопы, рисует их образы, записывает от них песни о народных вожаков, народные восстания, в частности о восстании Бондаренко. Курган Перепят поэт изобразил вскользь только один раз. В поэме «Швея» Тарас Григорьевич вспоминает' о этот курган и делает собственноручную примечание.

К этому периоду относятся такие рисунки Шевченко, как «Круг каши», «Пейзаж», «мальчик с трубкой», «Голова крестьянина», «Парень с граблями», «Крестьянин в шляпе», «Фигуры крестьян», «Группа крестьян», «Сельские будни». Записывая народные песни, Шевченко иногда указывал» от кого это, кто ему напел. Под некоторыми песенными текстами рукой поэта сделаны пометки: «От Григория Димиден-ка», «От Мартина Липского». 21 сентября 1846 году Тарас Григорьевич получил от археологической комиссии новое поручение, что касается сбора материалов в различных городах и селах Киевской, Подольской, Волынской губерний.

Поэт мечтал о работе в Киевском университете. В 1847 году его назначили преподавателем рисования. Но через арест к работе не приступил. Как известно, в апреле 1846 года Шевченко поступил в Кирилло-Мефодиевского братства, где был идейным вдохновителем революционно-демократической группы, по доносу провокатора братство было раскрыто, все его члены арестованы. 5 апреля 1847 года при въезде в Киев на правом берегу Днепра арестовали и Шевченко. А потом произошла жестокая расправа над ним. Десять ро-

ков тяжелой солдатской службы с запрещением писать и рисо-вать». Десятилетняя неволя сначала в оренбургских, а потом » Иа-каспийских степях не сломила духовной силы поэта, не потушила ненависть к угнетателям. Мужество его была удивительной.

44

С

П. Богуш. Т. Г. Шевченко рисует Святопокровскую церковь в сентябре 1843 года. (Карандаш).

В заключение рассказа о Шевченко-художнике напомним, яцо рисованием он увлекался еще с раннего детства. А потом, когда уже вырос до юношеского возраста, но еще не освобожден от крепостничества, работал по контракту в мастера живописного цеха В. Ширяева. Именно здесь он начинал свою літераІурио-художник-ку творчество. Знакомство и дружба со своим земляком, учеником Академии художеств Иваном Максимовичем Сошенко (1835 г.) ввели поэта в круг известных деятелей искусства и культуры, которые заинтересовались судьбой поэта.

Через Ивана Сошенко с Шевченко познакомился другой ученик Академии искусств Аполлон Мокрицкий. Он в 1830 году окончил Нежинскую Іімназію высших наук, где учился вместе с Гоголем, Есть. Гребенкой, Г Прокоповичем, Н Кукольником, 'О. Данилевским и другими известными деятелями. Аполлон Мокрицкий, сблизившись с Иваном Сошенко, затем с Тарасом Шевченко, познакомил их с Евгением Гребенкой, отыгравшему

45

особую активную и плодотворную роль в развитии Шевченкового одаренности в последние годы его работы в артели В. Ширяева. Перед выкупом из крепостничества.

Летом 1835 года Тарас Шевченко как «посторонний ученик»» посещает классы общества поощрения художников и подает рисунки свои на рассмотрение комитета этого общества. Комитет дает оценку: «заслуживающие похвалы». Вскоре состоялось знакомство Шевченко с вице-президентом Академии художеств Ф. П. Толстым и конференц-секретарем В. И. Григорьевичем, с разрешения которого Шевченко стал посещать рисовальные классы общества поощрения художников. А познакомили с ним земляки поэта конфе-ренц-секретаря Аполлон Мокрицкий и Евгений Гребенка.

На то время предстоит знакомство Шевченко с художником: О. Г. Венециановым - одним из основоположников бытового жанра, первым (к К - П. Брюллов'а) учителем А. Мокрицкого. Познакомился поэт с композитором и музыкальным деятелем М: Ю. Виль-горским. Именно в кругу И. Сошенко, А. Мокрицкого, Е. Гребенки, В. Григоровича, В. Вэне"ціанова все больше зрела решимость вырвать Шевченко из крепостных пут и открыть ему путь к Академии искусств. Именно А. Мокрицкому предстоит важный первый практический шаг, который привел к организации викуду Шевченко из крепостной неволи. В конце 1836 года В. А. Жуковский через О. Венецианова и В. Григорьевича встретился в мастерской К - П. Брюллова, а также у себя на квартире. При этих встречах подробно говорилось о выкупе поэта.

Тарас Шевченко продолжает посещать общество поощрения художников. Здесь он под руководством Сошенко выполняет ряд исторических композиций, а также портретов. Среди них - «Опек-сандр Македонский проявляет доверие своему врачу Филиппу», «Смерть Олега, князя Древлянского», «Смерть Виргинии», «Смерть Богдана Хмельницкого», акварельный портрет Евгения Гребенки, другие произведения, которыми был доволен Сошенко, давал им высокую оценку.

Один из современников Шевченко вспоминает рассказы юного крепостного: «Тарас говорит о себе: «Хотелось бы мне нарисовать картину, а господин заставляет заметать горницу». У него в одной руке кисть, а в другой метла. И он не знает, что делать».

И наконец выкуп осуществлен. В тот знаменательный день 25 апреля 1838 года Шевченко на радостях побежал к Сошенко, который жил в полуподвальной квартире. Сошенко вспоминает: «Через окно вскаки-вает Тарас, опрокидьівает моего евангелиста (картину), чуть и меня не сшиб с ног. Бросается ко мне на шею и кричит: «Свобода! Свобода!» Поняв, в чем дело, я уже со своей стороны сґ'ал душит его в обьятиях и целовать. Сцена зта кончилась тем, что мн оба расплакались, как дети». Светлые воспоминания о те радостные дни Шевченко позже напишет в повести «Художник»: «В продол-46

жение нескольких дней он былого так счастлив, так прекрасен, что я не мог смотреть на него без умиления. Он переливал и в мою душу свое безграничное счастье».

Засвидетельствовав «Отпускную» 16 мая 1838 года в Петербургской палате гражданского суда, Шевченко начал посещать рисовальные классы Академии художеств. Учителем был один из его спасителей Карл Брюллов.

ПОТОМКИ ПАМЯТЬ БЕРЕГУТ

Шевченко в памяти народной. Это крылатое выражение стало символом для Украины. В том числе и для всех поколений Никополь-щины - прошлых, сегодняшних и грядущих. Никопольские потомки память о поэте свято берегут. Он среди нас живет не только в названиях улиц, площадей, населенных пунктов, не только в бронзе... Он живет в вечной любви, что никогда не погаснет. Эта память и любовь может угаснуть только в единственном случае - вместе с солнцем. Вот те далеко неполные фрагменты из той памяти о самого дорогого сердцу поэта, я бы сказал, лишь мизерная частичка их. Ибо если бы все рассказывать, что хранит память благодарных нико,-польців про Тараса Григорьевича, то сложились бы, наверное, целые тома воспоминаний и фактов.

В 1989 году в одном из помещений Никопольской средней школы, которая носит имя поэта, установлена мемориальная доска с барельефом Тараса Григорьевича. Доска сопровождена надписью: «Т. Г. Шевченко (1814-1861). Установлен в честь І75-летию со дня рождения Великого Кобзаря и в связи с его пребыванием на Никопольщине в сентябре 1843 года». Событие это отмечено содержательным торжеством, посвященным памяти гениального сына украинского народа.

10 августа 1990 года в честь пребывания в Никополе поэта В. А. Жуковского, который принимал активное участие в выкупе из крепостной неволи Шевченко, а также по случаю 150-летия выхода «Кобзаря» на площади Богдана Хмельницкого установлена мемориальная доска. В верхней части ее <отчеканена лира, а внизу - кобза, книга и герб. Текст на доске гласит: «1 октября 1837 года Никополь посетил учитель поэтов Василий Андреевич Жуковский, которому Т. Г. Шевченко посвятил свою поэму «Катерина».

На Никопольщине чествование Кобзаря стало постоянным и непрерывным. Создан целый летопись этого. Каждый год благодарные потомки вносят что-то новое, неповторимое в память о любимом поэте.

Живо и содержательно прошло в Никополе «праздник Шевченко» в мартовские дни 1919 года по случаю 105-й годовщины со дня рождения

47

поэта. Об этом празднике интересные документы хранятся в фондах. Днепропетровского государственного архива в делах Никопольского отдела народного образования. Вот один из таких документов. А говорится о телеграмме, Идо была направлена отделом:

«Волостным рабочим и крестьянским депутатам, 11 марта-день памяти великого народного позта Тараса Шевченко все уча-щиеся должньї бнть освобожденн от занятий. По всем школам и просветительньщ учреждениям вместо обьічньїх занятий должньї бнть организованн утра, чтения биографии, докладов и рефера-тов, относящихся к памяти позта. Для рабочих и крестьян устроить концертн и митинги, на коих бнло бьи выяснено великеє значение народного позта как передового борца, умершего за лучшую судьбу-трудящегося' люда.

Основание: телеграмма народного комиссара просвещения Луначарского вот 1 марта».

Представители отдела народного образования и культурно-образовательных заведений Никополя проработали и подготовили план «праздника Шевченко», в основу которого легли разработки совещания представителей «Просвиты», театрально-певческого кружка «Искусство», а также общества «Юношеского Союза». Вот фрагменты из этого плана.

«1. Все магазинн, фабрики, заводы, школьї, правительствен-ньіе и частнне учреждения 25 и 26 февраля (по старому стилю) закрнваются.

2. Во всех школах 25 февраля устраиваются для учащихся ли-тературнне утра, поовященние памяти Тараса Шевченко. Учащим-ся раздать брошюру народного комиссара просвещения Луначарского «Т. Шевченко как народный позт». (Говорится о брошюру А. В. Луначарского «Великий народный позт (Тарас Шевченко)». Статья-реферат написана в 1911 году по случаю 50-летия со дня смерти Шевченко и прочитана ЗО марта 1911 года в Париже на собрании, посвященных Великому Кобзарю. Она вышла отдельной-брошюрой в 1912 году во Львове в украинском переводе. А в 1917 году вышла в 'Полтаве тоже на украинском языке - П. Б.).

3. Вечером 25 февраля устроить вечер-спектакль, посвящен-ннй памяти Т. Шевченко. Программа вечера: а) Реферат о Т.Шевченко, б) Речь представителя коллегии просвещения. в) Речь пред-ставителя «Просвещение». «Интернационал» и народный гимн (поет хор) Пьеса «Думы мои» Л. Старицкой-Черняховской. Два больших отделения пения и декламации. •

4. Вечером 26 февраля популярньїе лекции о Т. Г. Шевченко в двух пунктах города-на Лапинке и на Довгалевке для взрос-лого населения.

5. Днем 26 февраля в кооперативе детские спектакли, посвя-щенние памяти Шевченко.

6. Приурочить вьіход очередного номера «Советские Известно стый» к 26 февраля (Речь идет о газете «Известия Никопольского

48

Совета рабочих и крестьянских депутатов» - П. Б.). Поместить в нем соответствующие статьи.

7. Заранее ознакомить население путем плаката и летучек в значений «Праздники Шевченко».

8. Учредить при коллегии просвещения специальную комис-сию для выработки детального плана праздника и руководства им.

9. Вечер спектаклей и лекции сделать по возможности бесплат-ньім с отнесением раїсходов по немг за. счет ко Ілегии просвещения. МотивьІ - громадное общенациональное значение «Праздника Шевченко» и желание сделать его доступным для самых широких слоев населения».

А вот еще один красноречивый документ о «Празднике Шевченко» в Никополе в 1919 году. Смысл его такой:

«Украинское общество «Просвита» просит коллегию образования при Никопольской Совете рабочих и крестьянских депутатов дать для комиссии по чествованию «Праздники Шевченко» на вечер 11 марта 1919 года здание кинематографа «Экспресс», а также для вечера 25 февраля 10 фунтов чая и 15 фунтов сахара». На этом документе есть резолюция Никопольского отдела образования: «Войти в согла-шение с нашими планами». ч

Памяти Кобзаря дружески было проведено также во многих селах Никопольского района, как и по всей Екатеринославской губернии.

История сохранила и такой документ, что касается тех же событий, Говорится о циркулярное письмо Афанасівського волостного исполкома Новомосковского Уезда сельским исполкомам о проведении митингов и концертов по случаю памяти Кобзаря от 10 марта 1919 года. В письме говорится: «основанный На отноше-ния отдела народного образования от 4 марта с. г. за № 2 во-лостной исполком дает знать, что согласно распоряжению Времен-ного рабоче-крестьянского правительства день 11 марта (по новому стилю) должен бнть посвящен памяти Великого народного позта Тараса Шевченко. По всем учебним заводка, внешколь-ннс и дошкольннм учреждениям волости в зтот день должньї бнть устроенн лекции, доклады и рефераты, посвященнне памяти Шевченко. Для рабочих и крестьян должньї бнть устроеньї концерты, митинги, посвященнне большому значению народного позта как первого борца за наилучшую судьбу трудящегося народе. Позтому поручается сельскому исполкому принять зто к самому неуклон-ному исполнению, а также оповестить все учебпьіе заведения и граждан вашего селения». («Гражданская война на Екатерино-славщине». «Проминь», Днепропетровск, 1968, стр. 104).

Вскоре после гражданской войны в Никополе бывшая Крымская улица переименована в улицу Шевченко. А средней школе, что на этой же улице, присвоено имя поэта с тех Пор во-

49

на получила официального названия: «Первая никопольская трудовая школа имени Т. Г. Шевченко>. Пребывания Кобзаря на Никопольщине в 1843 году нашло свое отражение в произведениях многих местных авторов, деятелей литературы и искусства, в частности писателя' Степана Чернобривца, самодеятельных поэтов Владимира Доброштана, Григория Клубни, Натальи Масловой, Алисы Кисель, Василия Козлова, в картинах художников Владимира Кодинца, Татьяны Цви-гун, Ивана Гузя, Ивана Піткевича, в песнях бандуриста Николая Топчия.

От того памятного девятнадцатого года в мартовские Шевченковские дни праздника стали традиционными. История нам оставила памятки о праздновании дней поэта в 1930 году, в первый весенний месяц. Вспомним хотя бы такой факт. Из семейного архива педагога О. А. Матюшенко, который долгие годы учительствовал в трудовой школе, которой присвоено имя Шевченко, мы имеем документ, напечатанный на машинке. Это «План проведения праздника Шевченко в Никополе в мартовские дни 1930 года.

В том плане четко распределены обязанности для тех, кто будет проводить подобные мероприятия. А это яркое свидетельство того, что к таким праздникам готовились не стихийно, как попало, я« сегодня говорят - «для галочки», а хорошо продумано, с учетом всех имеющихся возможностей. Поэтому и праздник проводился, как демонстрация любви, поэтому и расцвела приверженность к Перезахоронения слова. Что же предполагалось тем планом, который хранился в архиве ветерана образовательной нивы?

В каждой школе провести детские утренники. Провозгласить доклад и показать художественную часть исключительно на украинском языке. 10 марта провести тематический утро в народном доме. При каждой школе организовать бригады книгоношів для распространения среди населения украинской литературы. Провести подписку на газеты, журналы и другие украинские издания. Каждая семилетняя школа должна распространить литературы на двадцать пять рублей. Распространение литературы, которая будет проходить под личную ответственность заведующих школами, продлится с 10 марта по 20 марта 1930 года. А 15 марта проверить деятельность бригад книголюбов. Определена программа тематического утра, а именно: доклад о Шевченко, выступление хора, івсценіровка, выступление струнного оркестра, физкультурные и спортивные упражнения, литературная викторина с премиями. За выполнение этих мероприятий предназначен-/ повідальний из каждой школы. Заканчивается этот план такими строками: «К празднику Шевченко нацисати лозунги в первой школе и вывесить их в народном доме, где проводится утро». Весь план скрепленный подписью. «Председатель комиссии Мельникова. 6 марта 1930 года».

Такое чествование поэта практиковалось и в последующие годы 6 марта 1931 года, например, учитель первой Никопольское

50

трудовой школы имени Т. Г. Шевченко, опытный лектор получил записку такого содержания: «Ооо. Митюченко О. А.! Прошу вас сделать нам в театре «Артема» 11 марта на литературном вечере доклад о жизни и творчестве Т. Г. Шевченко. Пожалуйста, не підмовте. С приветствием. Бочарова». По свидетельству старожилов, доклад В ту. А. Митюченко прочитал блестяще, вдохновенно

Достаточно широко и торжественно отметили в нашей стране и в частности на Никопольщине 125-летия со дня рождения Шевченко, что всплыло в 1939 году. Всю подготовительную работу и проведение юбилея на Днепропетровщине возглавил областной Шевченковский , юбилейный комитет, который выпустил к этой приснопамятной даты исто-р»ко-литературный сборник «Памяти Шевченко (1814-1939)» тиражом 8000 экземпляров. В нем опубликовано много статей, очерков, новых документов. Среди них привлекает внимание, в частности, исследовательская работа академика Дмитрия Яворницкого «Шевченко и Репин». Этим сборником награждали учеников никопольских школ, которые отличились активным участием в шевченковском юбилеи. На титульном листе одного из сборников читаем: «Усову Бори в день 125-летия со дня рождения Т. Г. Шевченко за лучшую подготовку к юбилейному вечеру. От дирекции Довгалівської школы». И печать школы (Борис Усов - участник Великой Отечественной войны. В послевоенные годы все время работал учителем. Теперь на'пенсії).

Страстное и призывный Шевченковское слово стало близким всем жителям Никополя, в том числе и старинного села То-маковки. В произведениях поэта отражено их нищую жизнь, их мысли и устремления. И не только о том, чтобы детки убогих крестьян были накормлены и одеты, но и чтобы учились, чтобы были грамоте. В Шевченково стихи «Сова» будто о древних томаківців говорилось, стремившихся не только земли и воли, но и образования В этом тв.орі изображено вдову, которая осталась с сыном, пот Иа-за бедности в работницу. Отдавала силы без остатка, работая от юри до зари, собирала деньги, чтобы одеть сына.

Чтобы и оно, удовине, В школу ходило.

Как свидетельствуют историки, в конце XIX сіо.ііпн в Томаковке умели читать и писать лишь 23,2 процента мужчин, а среди женщин грамотных было лишь 1,9 дроцента. В школах обучалось всего 478 детей. А остальные 1180 мальчиков и девочек не имели такой возможности. А какие школы были жалкие! Томаковская школа № 11, к примеру, построена глинобитным. Потолок в ней прогнутая и подперта столбами. Пол земляной, испещрены ямами. Окна маленькие. (Эти данные взяты из отчета тогдашнего санитарного врача).

В первой половине семнадцатого года Томаковская земская

51

школа ткачества, которая была основана в 1905 году, реорганизована в земскую гимназию. Крестьяне Томаковки обратились с просьбой к Екатеринославской земской управы помочь им организовать в гимназии обучение на украинском языке.

Сохранилась постановление крестьянского съезда Екатеринославского уезда от 7 октября 1917 года. В ней говорится:

«Екатеринославский уездннй комитет Совета крестьянских депутатов сообщает управе о том, что на ее запрос от 7 октября на каком язнке проводит обучение детей в Томаковской земской гимназии сьезд крестьян Екатеринославского уезда от 7 октября с. г. постановил: г

1. Требовать вот Е-катеринославской земской управы, чтобн обучение в Томаковской земской гимназии проводилось обязательным-только на украинском язнке.

2. Название зтой средней школьї должно бьіть такое: «Тома-ковская имени Тараса Щевченко гимназия».

3. Требовать вот Екатеринославской земской управн, чтобьі обучение детей в украинских селах Екатеринославского уезда во веех школах велось на украинском язнке.

4. Просит управу, чтобн зтот вопрос она вннесла на обсуж-Дение чрезвнчайного земского собрания, которое должно состоять-ся 18 октября 1917 года.

Председатель уездного Совета крестьянских

депутатов (подпись)

(«Октябрь в Екатеринославе» Сборник до-

кументов и материалов

Днепропетровское областное яздательство

1957, стр. 165).

Ныне мы являемся свидетелями того, как сбылись мечты Тараса Шевченко на нашей обновленной земли. Сегодня Томаковка - хорошо благоустроенный поселок городского типа. Дети колхозников, рабочих и служащих учатся в новой, светлой трехэтажной школе и в двух начальных школах. В поселке действуют Дом детского творчества, детская музыкальная школа, районный Дом культуры, кинотеатр,' несколько библиотек с многотысячными книжными фондами, профессионально-техническое училище, краеведческий музей... Да всего не перечислить, что сделано для духовного развития простого человека! А ко всему этому добавим, что почти в каждой квартире есть произведения любимого Кобзаря.

Свое творчество присвячувало любимому поэту во все времена городское и районное школярство. Памятное событие в образовательной жизни города, которая произошла в марте 1964 года. По инициативе учителей и учащихся Никопольской школы-интерната № 1 было создано шевченковский альбом-эстафету по случаю 150-летия со дня рождения Великого Кобзаря.

52

А открывался тот альбом таким воззванием: «Уважаемые друзіГ Заполняйте страницы альбома рисунками, стихами, рассказами, посвященными жизни и творчеству выдающегося украинского поста. Этот альбом должен побывать во всех школах нашего города. Разместите, друзья, свои материалы на двух-трех листах. Сплетем венок, достойный Великого Кобзаря!»

На первой странице альбома помещен рапорт учеников школы-интерната в котором извещалось, что школьники начали активную подготовку к 150-летию со дня рождения Шевченко. Работают постоянно действующие выставки, посвященные Кобзарю. Объявлен конкурс на лучший рисунок, стихотворение, на лучшую вышивку, лучше лепка и т.д. Члены ученического лектория прочитали лекции на такие

^'

Мемориальная доска установлена ч • - . •

на здании средней школы им. Т. Г. Шевченко в г. Никополе.

темы, как «Великий украинский Кобзарь», «Атеизм в творчестве Т. Г. Шевченко», «Певец дружбы народов» и другие. Участники художественной самодеятельности дали несколько лекций-копцертів для трудящихся города и в общежитии металлургов Півдешютрубного завода. Пионеры изготовили на республиканский конкурс историко-литера-турну карту «Путешествие Т. Г. Шевченко по Приднепровью в 1843 году». А сделали это школьники отряда имени Фиделя Кастро - Саша Дудник, Таня Орленко, Светлана Зализняк с помощью учителей Павла Михайловича Богуша и Тамары Федоровны Гуд. Извещалось и о том, что в школе готовится литературный вечер, посвященный

53-

великому певцу украинского народа. А кружки художественной самодеятельности готовят репертуар к весенней олимпиады о жизни и творчестве Шевченко. Десятиклассник В. Пилюк нарисовал тушью два портрета Кобзаря. Школьник В. Онищенко создал картину «Прикованный Прометей»

Ученица одиннадцатого класса Лидия Человань написала стихотворение «Ответ на «Завещание», в котором с детской непосредственностью воспевается общенародная любовь к любимого поэта. Этот стих не только украсил ученический альбом, но и неоднократно звучал на школьных шевченковских вечерах.

На высокой горе,

Что стоит на Днепре,

Солнцем светится сердце Тараса.

На могиле его,

Как к отцу своему,

От души этот разговор велся.

Мы порвали оковы,

Новые дни построили,

Наше слово твердое и ясное.

Помянут обещали

И с любовью вспомнили

В семье вольной и новой тебя.

Словом тихим, не злым, Вечный наш собрат. Будем все мы тебя помнить И сегодня, как все, На портреты твои Полотенца уже повесила мать.

Посмотри в имею

На Вкраїку свою -

Не погаснет над ней заря.

А в нашем краю,

От всех говорю,

Не зажмут слова Кобзаря.

То, что от сердца выразила Лидия Человань, дополняет девяти-аЛІасниця Светлана Смольникова в своем стихотворении «До Кобзаря»:

Встань, Кобзарь, из могилы, Посмотри вокруг - Ты увидишь Украину, Свободную от недугов.

Нет рабства на Украине, * Нет и господ, Ты увидишь милую волю И зелень полей.

154

Посмотри, вільнодумцю,- В даль, которая ясна! На Украину пришла Радостная весна.

Из одного учебного заведения в другой путешествовал альбом-эста-фета. ВІсе новыми и новыми сообщениями заполнялись его страницы. Все богаче по содержанию становился этот своеобразный летописец ученического жизни того шевченковского шестьдесят четвертого года. Из рапорта воспитанников школы-интерната № 2, записанного в альбоме, узнаем, что здесь вышел первый номер стенной литературной газе И «Струны Кобзы», что школьники написали письма праправнукам поэта Тамаре и Федору Шевченкам и правнуку Д. Ф. Красицькому, что ученики школы создали карту обновленного Днепра под названием «Оживут степи, озера», что в школе готовят литературно-музыкальную композицию «На обновленной земле слово Тараса раздается», с которой юные кружковцы будут выступать перед колхозниками района и трудящимися города. А шестиклассник Саша Шлепак вместил в альбоме свое стихотворение «Он жил и живет с народом». Вот как выразил свои мысли о Кобзаря маленький школьник

Если бы рука плуїатаря Тогда поднялась на царя, Шевченко всех крепостных Повел бы прямо на палачей

Шевченко видел черные муки, Что терзали мозолистые руки, Ту судьбу гневно проклинал И всех призывал к борьбе.

Тяжелая судьба уже прошла. Мы помним Кобзаря, Нам хочется, чтобы и в будущем Над всем миром взошла заря.

Ученица этой же школы Лера Бундименко, восьмиклассница, тоже. оставила овій стихотворение «На земле Тарасовой» в альбоме-эстафете:

В Каневе над рекой Голубизна небесных облаков, Покрытый славой громкой, Спит бессмертный наш Кобзарь.

Так, Тарас, славные вести

Мы о тебе знаем, *

Твои добрые, светлые мечты

Мы в классе вивчаєм.

55»

Проснулась Украина От тяжкого сна, Разогнала, разметала Судьбу ту горку.

И теперь по всей стране

Песня правды несется,

С каждым годом, с каждым годом

Жизнь молодеет.

Эй, Кобзаре, ты слышишь Днепра пены! То кипучая наша судьба, То ли мужество, то ли умения.

Встань, Кобзаре, посмотри На родную Украину, узнаешь Ли ты любимую Свою Родину,

Нет, никогда не узнаешь Дніпровськії кручи. Повсюду видно, повсюду слышно Как ревет ревучий.

«Ты с нами, поэт»,- такое название стихотворения одиннадцатиклассницы седьмой средней школы Нины Раевської, который она посвятила любимому Кобзарю.

Пришли мы к тебе на Каневские ',*учи, Положили на памятник цветы пахуч . Прими их, поэт, прими от гу"іь За мудрые, огненные слова и стихи. Они, словно бомба, пугали царя, Они поднимали народ, как моря. Они были флагом в нашей борьбе За власть трудящихся, за радостные дни.

Десятиклассники этой же школы Л. Варивода и Н. Бублик гар-•но оформили свои страницы в альбоме, проявив при этом

настоящий талант художника.

Почти во всех школах города побывал альбом-эстафета и в каждой из них дети оставили в нем свои «автографы» - рисунки, стихи, коротенькие рассказы. Хороший след в альбоме очертили ученики

.десятої средней школы. Старшеклассники Иван Сосюра и Дора Ша-повал содержательно, со вкусом и талантом несколько страниц оформили рисунками. Школьники Сосюра и Ліпницький нарисовали карту «Шевченковские места на Украине». По этой же школы десятиклассница Алла Карапуша предложила для альбома свое стихотворение «Поэты»:

-56

Ты просил, чтобы похоронили

Тебя на могиле,

Среди степи широкой

На Украине милой.

Похоронили и вставали,

Цепи порвали,

И вражьей злой кровью

Землю обливали.

А поля широкие,

И Днепр, и кручи

Теперь служат сыновьям твоим,

их судьбы цветущей.

[ тебя в семье большой,

В семье вольной, новой

Повседневно вспоминаем

Не злым, тихим словом.

Рядом помещено стихотворение ученицы одиннадцатого класса Тамары Пе-редерій «Памяти поэта»:

Тебя почитают, уважают повсюду, Тебя нигде не забывают люди. Как клич могучий постоянно, Твой завет звучит в сердцах у нас. Если бы ты, поэт, с гроба Посмотрел вокруг, на необъятные нивы, На шумные города, на волшебные рощи - Все мечты осуществились твои. Сумную песню начала девушка, Вспомнив судьбу Катерини. ее жизни и теперь такое? О, нет! Для нее всегда - только ясные дни.

Драматический кружок этой же школы сделал сценическое воплощение пьесы Тогобачного «Мати-наймичка», инсценированной поэмы Шевченко «Причинная». Выпустил два номера из «Литературной газеты», посвященных Шевченковском юбилея.

Выразили свою любовь к Кобзарю учащиеся других учебных заведений. Двадцать первая школа в альбоме-эстафете занотувала такой коллективный стих:

Степь Украины любишь Сейчас ты уже не один. Светит Днепр твой братству В сиянии величественных часов. Сейчас над ним победа Утром сошла огненная. Цветет твоя Украина Свободная, новая, весенняя.

А семиклассник А. Мулявка выполнил в акварели иллюстрации к произведению Шевченко «Мені тринадцятий минало».

57

Никопольская двадцать вторая школа открыла страницу Шевченковского альбома словам украинского поэта Владимира Сосюры:

Спи спокойно, поэт! Мы, потомки твои! Пронесем сквозь века твое имя, Сквозь колючие ветры, сквозь жестокие бои, Родины сыны незборимі.

Страница оформлена иллюстрациями к произведениям поэта. Школьниками сделано это с любовью.

А вот страницы, підготовлені'учнями девятнадцатой школы. Открываются юбилейные подборки стихом десятиклассницы Марии Тю-ріноі «С твоими песнями»:

Ты мечтал и боролся за светлое будущее, Любимый родной Тарас. Желание твое пламенное свершилось, Когда уже покинул ты нас.

Достать Где счастье удалось нелегко, И каждый боролся, как мог. Огонь твоих стихов вдохновенных Во всем всем нам помог.

К свободе звучали стихи те крылатые, Наш родной, наш дорогой Тарас. Теперь мы на волю доверху богатые В этот неповторимый и звездный час.

Любители искусства этой одной из крупнейших школ города совершили спектакль по пьесе Марка Кропивницкого «Невольник». Проводили и другую разнообразную работу в знак чествования поэта. А завершается альбом-эстафета по этой школе стихотворением «Мы тебя не забудем, Тарас!»:

Спи спокойно, поэт!

Украина твоя

Уже расправила крылья

Орлиные,

Так, как мечтал когда-то

Ты в жгучих песках

На ссылке

В тяжелой одиночестве.

Спи спокойно, поэт!

Образ твой огненний

Не стереть ни бури,

Ни времени.

В украинской семье,

В славной, вольной, новой

Мы тебя не забудем,

Тарас!

58

Шевченковский альбом - эстафета по случаю 130-летия ночь дня рождения поэта - прекрасная памятка о любоз никопольских школьников до Великого Кобзаря.

Добавим ко всему этому еще и такой отрадный факт. Баса И в представителей учащейся молодежи города принимали участие в республиканском конкурсе рисунков, который объявила тогдашняя пионерская газета «Звезда». Два рисунка семиклассника шестнадцатой средней школы Юрка Богуша, посвященные путешествия Тараса Шевченко по Украине в 1843 году, были помещены в газете «Звезда» 15 ноября 1964 года. А при подведении итогов конкурса Юра " Богуш стал одним из победителей этого детского творческого поединка. От редакции «Звезды» он получил премию - экземпляр шевченковского «Кобзаря».

С того красноречивого летописи о чествовании поэта его благодарными потомками в Украине, в частности в нашем Подніпровському края, заслуживает внимания и такое волнующее событие. А говорится о том, как отмечали годовщину со дня рождения Шевченко на Днепропетровщине в 1942 году, в тот страшный оккупационный период, когда на Приднепровье «хозяйничали» немецко-фашистские захватчики.

У памятника поэту в селе По-кровському поет никопольский кобзарь М. Д. Топчий.

В годы Великой Отечественной войны призывный Шевченково слово тоже было в строю защитников Отечества. Оно не только вдохновляло бойцов на подвиги, но и становилось пулей и гранатой, снарядом и бомбой. Произведения поэта печатались маленькими карманными книжечками, которые доставлялись самолетами в тылы врага, в том

59

числе и на Никопольщину. В книжечках поэты и художники, писатели и актеры доносили страстное слово Кобзаря в українсько.Іч> народа. '

Фашистские захватчики боялись Шевченковского слова, как пули. Они ненавидели поэта. Фашисты разоряли 'Кобзарю святыни, грабили имущество шевченковских музеев. Уничтожали экспонаты, которые были гордостью украинского народа. На территории Каневского государственного музея-заповедника «Могила Т. Г. Шевченко» оккупанты создали концентрационный лагерь, обнесли йоп> несколькими рядами колючей проволоки.

Шевче»ное слово, как известно, всегда донимало и пропікало. Так было всегда, во все времена, с тех пор, как оно появилось на свет. Гневной страницей украинской истории стала надругательство и поглум над , Шевченко и его творчеством в годы Великой Отечественной войны. История сохранила одну из невыдуманных новелл, стосується1 знаменитого Канева.

«Киев, 1944 год. Месяц февраль. Никита Хрущев - Председатель Совета Министров Украины. Из партизан только что вернулся фотокорреспондент газеты «Советская Украина» Яков Давидзон. А вскоре звонок в редакцию газеты - его вызывают в Совет Министров..

Разговор, как говорится, с порога:

- Товарищ Давидзон, нам стало известно, что гитлеровцы уничтожили музей Тараса Григорьевича Шеаченка в Каневе, надругались над именем поэта, осквернили Память всего украинского народа. Вам задание: завтра немедленно вылететь - и сфотографировать все документально.

- Никита Сергеевич, но там идет еще война.

- Вы были в партизанах, на фронте - и вам не привыкать. Умеете и сможете выполнить задание правительства.

На завтра самолетом У-2 (кукурузник) фотокор вылетел в Ка1-нева. Сесть внизу на маленькой площадке не было-продолжался жестокий бой. И самолет приземлился на самом верху Чернечей горы, неподалеку от памятника Кобзарю. Здесь было действительно уютнее, хоть следы оставленной руины до боли поражали и угнетали каждого. Когда же Яков Давидзон зашел в Музей - то ужаснулся. Все разбито, разгромлено, уничтожено, разграблено, разбито, сожжено, осквернен».

(Николай Сингаевский Предостережение. Газета «Демократическая Украина» 040393).

В Харькове возле памятника Шевченко гитлеровцы расстреливали и вешали мирных жителей города.

И все же в ту черную пору всенародного бедствия украинский народ не порывал славные традиции - празднования памяти поэта в мартовские дни или на фронте, или в тылу. В оккупированном Нікопо-

«п

.зті собирали средства на сооружение памятника Шевченко. Даже

было заложенную постамент. Впрочем по разным причинам дальше дела не пошли. И в беспощадной битве с захватчиками повсеместно раздавался

орлиный клекот Тараса: «И вражьей, злой кровью волю окропите». Кобзареве слово звало на битву за свободу и независимость. Весьма символичен тот факт, что когда 6 ноября 1943 года войска Первого Украинского фронта освободили столицу Украины - Киев, в тот же день первый митинг состоялся возле памятника Шевченко. Этот факт еще раз утверждает: Тарас Шевченко-Это мир и правда! Тарас Шевченко - это воля!

О том, насколько популярен Шевченко среди никопольчан давно, можно проследить и по тому, как читаются его произведения в нашем крае. Примеров для этого-множество. Сделаем набіжний

"•обзор из прошлого.

17 декабря 1906 года в Никополе передовая демократическая молодежь добилась через местную и губернскую власть открытие в городе платной общественной библиотеки, название ей дали такую: «Никополь-•ская общественная библиотека». В день ее открытия книжный фонд библиотеки составлял несколько десятков томов книг и 150 брошюр. А уже на конец 1907 года в этой библиотеке насчитывалось 2180 томов книг и 200 новых журналов и более полутысячи брошюр. Пополнение библиотеки происходило за счет пожертвования никопольскими гражданами и учреждениями деньгами и книгами.

Из библиотечного фонда немало было шевченковского «Кобзаря» (попутно аауважимо, что на то время он выдавался не массовым тиражом) и многих других писателей. Присылали в Никополь книги писатели, разные редакции, издательства, библиотеки со всех концов России и Украины. Вместе с тем поступали

• -брошюры, журналы, телосложения, каталоги, отчеты. Среди писателей, которые подарили свои книги с дарственными надписями никопольской библиотеке,- Иван Бунин, Александр Блок, много других мастеров изящной словесности. По одной своей книжке отдали в дар никопольчанам народоволец М. О. Морозов и археолог Форма-•ковський.

14 апреля 1909 года Никополь посетил М. О. Морозов. В местной общественной библиотеке он прочитал лекцию «В поисках •философского камня»(, которую сопровождал опытами. Половину денег, полученных от продажи билетов, он подарил библиотеке. Стоит напомнить и такой факт. В 1908 году по случаю 80-летия со дня рождения Л. М. Толстого знаменитый писатель был избран почетным членом Никопольской общественной библиотеки. Здесь проводились литературные вечера, диспуты, лотереи. К услугам посетителей - читальный зал и переплетная мастерская.

Как свидетельствует «Систематический каталог Никопольской общест-яенной библиотеки», в тогдашнем книжном фонде ее находилось немало произведений Шевченко, которые не залеживались на библио-

61

течиих полках. Это были, главным образом, такие книги поэта, которые вышли в разные годы и в разных издательствах: «Кобзарь» (3 портретом автора, издательство «Киевская старина», Киев, 1899), сбор-ник «Кобзарские думы», «Кобзарь» (Санкт-Петербург, 1884), «Кобзарь» (издательство К. М. Гамалия, Киев, 1894), " Тарас Шевченко «Кое-что из Кобзаря», «Новое слово». (Товаїрищеский сборник. Москва, 1907), Шевченко Т. «Еретш?» (Иван Гус). Произведения поэта издавались как по абонементу, так и в читальном зале.

Установлены памятные знаки в местах, где побывал Великий Кобзарь в ту далекую сентябрьскую пору. В селе Покровском, например, на стене Дома культуры колхоза имени Горького пылает мемориальная доска в честь пребывания поэта в этом селе. А рядом, в роскошном колхозном сквере, возвышается на постаменте бюста Тараса Шевченко.

Все писатели, историки, этнографы всегда отмечали в ' жителей села Покровского, потомков запорожцев свой особый дух величия, независимости, гордыни.

Выдающийся украинский писатель и кинорежиссер Александр Петрович Довженко, работая над сценарием фильма «Поэма о море», несколько раз бывал в Покровском, 12 октября 1952 года в своем дневнике сделал такую запись о Покровское: «Село прекрасное. Одно из лучших сел, которые я видел на Украине вообще... И долго, прислушиваясь к его танкового ідущого из далеких давнин-звука, я понял - это же звонят в церкви. Еще и до сих пор. Только звон уменьшился, соответственно, к уменьшению потребности в «Храме божьем». Здесь правили еще службу когда запорожцы в своей сечевой церкви, сами пели в хоре басами и выводя верхние ноты не хуже Ивана Козловского. Думается уж на что, а на войну, водку и пение таланта им не занимать приходилось».

Александр Довженко был присутствовать на заседании правления' колхоза имени М. Горького. Он записывает в дневнике, выражая мнение о членах правления: «Деловые, спокойные, дисциплинированные, серьезные люди. Это собрание коллектива людей государственного строительства. Все чрезвычайное, все делается с чувством полной ответственности перед государством за каждый поступок. Смотрю на колхозников. Умные, добрые люди. Дисциплинированные трудяки. Но трудно им, я вижу. Обязанность преодолевает над всем. Видно еще, что они много работают... Какой тонкий и чуткий народ до работы! Все было абсолютно интересным. Я збагативсь сегодня, из-за одного заседания стоило ехать сотни километров на машине...» (Александр Довженко. Произведения. Том III, Киев, 1960, стр. 466-467).

Довженко дал прекрасные описания местности, где была Запорожская Сечь,- Городища, Капуловки, Покровского, рек, которые протекали здесь. Писатель и кинорежиссер записывал в дневник: «Но до чего же прекрасно в Капуловке! Какая река Подпольная, и Павлкж, и Скарбная! Какие лирические приволье!»

62

Недалеко от села Покровского, у так называемых Господских утесов, друг и соратник А. П. Кинорежиссер довженко Юлия Солнце-щ.а проводила заключительные съемки фильма «Поэма о море», где в массовых сценах принимали участие шжровчани.

В 1964 году благодарные жители Покровского установили мемориальные доски в честь посещения их села в разные времена Т. Г. Шевченко, И. Ю. Репина, В. О. Серова и В. П. Довженко. •Сквер у Дома культуры украшает скульптурный портрет Шевченко. А чуть дальше, возле колхозной конторы, построен в полный рост замечательный памятник Максиму Горькому. В селе есть народный музей, в котором сконцентрирована история этого уголка украинского южного края.

Зажиточно и культурно живут покровчане. Сбылись мечты Великого Кобзаря:

Оживут степи, озера, И не верстовії, А вольнии, широких Везде пути святые Простеляться...

Врезался в память потомков Великого защитника украинского народа и такая страница из летописи истории Никопольщины. Известно, что в период Крымской войны (1853-1856 гг.) распространился массовое крестьянское движение в девяти губерниях. Заключительным этапом этого движения стал так называемый поход «В Таврию за волей», что приобрел широкий размах в Екатеринославской и Херсонской губерниях. Большие людские потери, хозяйственные убытки, причиненные войной, ухудшили положение народных масс, способствовали обострению классовой борьбы.

На юге Украины распространились слухи о том, что царское правительство будто призвал желающих переселиться на разрушенный войной Крымский полуостров, там крепостные крестьяне-переселенцы получат материальную помощь, будут иметь высокую плату за казенные работы, что "они станут свободными. Под влиянием этих слухов, отчаявшись в возможности получить свободу на месте своего постоянного проживания, много крестьян со всем своим скарбом двинулись в Крым. Крестьяне брали не только свое имущество, но и инвентарь из помещичьих экономий и усадеб. Но случилось не так, как жадалося.

В этот крестьянское движение включился и трудовой люд Нікопольщи-яи. Особенно тяжко жилось крепостным у никопольского помещика Г. В. Нечаева. В селах, принадлежавших ему, в том числе и в Лукіївці, Нечаев жестоко эксплуатировал крестьян. Не выплачивал крестьянам-чумакам деньги, насиловал девушек и женщин, продавал крепостных, обменивал их на собак. Так, например, «девку Ольку» гвин продал за 210 рублей своему родственнику. (Эти данные по материалам Никопольского краеведческого музея имени Ломоносова).

€8

Против крестьянского движения царское правительство направило значительные военные силы.

Только в Екатеринославской губернии против повстанцев действовали одна пехотная и одна кавалерийская дивизии, драгунский полк и другие воинские части. Переправа че*рез Днепр строго контролировалась. Нередко крестьяне вступали в стычки с военными командами. Только в Екатеринославской и Херсонской губерниях произошло шесть кровавых столкновений между военными и крестьянами, были убитые и раненые с обеих сторон. Дорого обошелся крестьянам тот поход В Таврию за волей».

Кровавая расправа с искателями свободы произошел и в Никополе, в частности на Микитиній переправе. Вот как об этом вспоминал в 1939 году 99-летний дед Влас Капшар, который жил в селе Червоноіванів-эти Днепродзержинского района Днепропетровской области: «Пошла среди людей слух, что в Никополе воля. Решили мы поехать,чтобы увидеть ту волю. Порезали свиней, телят, у кого было свое. А у кого не было, тот панское порезал - воля. Собрались и отправились. Приехали, а в Никополе уже сила народа. Вот какой-то стражник или жандарм кричит, приказывает им разъехаться. Но куда там! Раз воля, то и воля. Это же та самая воля, которую написал наш родной Тарас, думали мы. И повели разговор о Шевченко. Каждому хотелось увидеть ту волю. Ждем. Никто и не едет. Вдруг появились солдаты, скомандовали, чтобы разошлись. И мы не шелохнулись. Они отступили на сто шагов и ударили по нам из ружей. Снова отступили на сто шагов и залпом грянули на людей. Одни упали убитые, других взяли в плен...» («Памяти Шевченко». Издание Днепропетровского юбилейного комитета. 1939 г. стр. 101).

О жестокости подавления крестьянского движения в 1856 году свидетельствует также письмо к никопольского помещика Г. В. Нечаева от начальника Каролинового отряда 4 июня 1856 года. Он писал: «В Кудашевой я немного усмирил восстание. Тєперь в Кре-мидах заканчиваю, чтобьі спасти Боголюбовку. Прикажите, Глеб Васильевич, отправить в Луговую (Александрополь) еще шесть человек и одного унтер-офицера. Я сам поеду туда. Человек поехал от меня в Боголюбовку и обязан остановить своеволие лугов-чан. Остальное я довершу, будьте спокойньї...» (Из материалов Никопольского краеведческого музея имени Ломоносова). Тількіг с помощью жестоких экзекуций царским прихвостням конце 1856 года удалось прекратить движение крестьян «В Таврию за волей», подавить Екатеринославское восстания.

В то время, когда вспыхнул крестьянский движение «В Таврию за волей», Тарас Шевченко находился в ссылке в Новопетровском укреплении. Он просил друзей вырвать его «из зтого проклятого гнезда». А когда возвращался из ссылки, вынужден был задержаться в Нижнем Новгороде. Там его посетил Яков Лазаревсь-

64

кий и рассказал Тарасу Григорьевичу о Екатеринославское восстания 1856 года - крестьянское движение «В Таврию за волей». В тот же день - 22 января 1858 года, Шевченко записал в «Дневнике»: «Про-ездом из Петербурга в Вятку на службу посетил меня сегодня Иаков: Лазаревский. Вон недавно из Малороссии. Рассказал о многих свежих гадостях в моем родном краю, в том числе о грустном Екатеринославском восстании 1856 года».

Так гениальный поэт Т. Г. Шевченко гневно разоблачил и возмутился кровавой расправы царизма над искателями свободы и приговорил-самодержавно-кріпосницький лад. Его голос протеста слился с голосами передовых людей России. Следует отметить, что народный художник Украины Иван Сидорович Ижакевич (1864-1962), который выполнил многочисленные рисунки на темы из жизни и творчества Шевченко, на заказ Днепропетровского исторического музея нарисовал картину «Екатеринославское восстания 1856 года». На ней. удачно воссоздан образ искателей свободы, которые растянулись по степи, поставив когда и вилы против отряда карателей, которые приближаются к ним на лошадях. На заднем плане виден пожар-горит барская усадьба. В Никопольском краеведческом музее хранится копия этой картины.

Зажиточно и культурно ныне живут колхозники Нікопольщи-ни - нащаджи искателей свободы. В Криничуватому (бывшая Куда-шева) находятся центральная усадьба колхоза имени Ильича. Это хозяйство славится своим овцеводством. В честь Великого Кобзаря крестьяне село Маринодар переименовали в село Шевченко-кове, а свой колхоз назвали его именем^ Отдавая дань уважения гениальному поэту, потомки в селе Шевченково установили его бюст.

Любовь до Великого Кобзаря солнечным сиянием светит и в творчестве местных писателей, поэтов, артистов, художников. Дарования многих из них мужніло и расцветало в Никополе, откуда они пошли в большое литературное и художественное жизнь в сороковые и шестидесятые годы двадцатого века. Немало взволнованных произведений Шевченко посвятили поэты Петр Биба, Виктор Герасимов (ныне живут в Киеве), Ляпин (нынешний житель Москвы), писатель Валерий Тарасов, который сейчас живет в Крыму, работает редактором городской феодосийской газеты «Победа».

Известный украинский писатель Степан Чернобривец, который около полувека проживает в Никополе, в третьем номере журнала «Днепр» за 1963 год напечатал рассказ «Орел и солнце» с иллюстрацией М. Геты. В этом рассказе писатель впервые в художественной литературе изображает пребывания Тараса Шевченко в селе Покровском, что на Никопольщине, где он рисует Покровсь-ку Сечевую церковь. В рассказе изображен социальный конфликт в семье бывшего потомка запорожского казака Гаврилы Гош-кодеря.

65

У него и остановился Тарас Шевченко. В Гошкодеря работают батраки-крестьяне. Работают за еду, возятся возле лошадей, «пасут гусей и полют картошку». С большим лиризмом описана природа Никопольщины. Упоминаются Микитин Рог, село К>пулов-ка, ІЧортомлицька могила... «...Вокруг изобиловал степь. На горизонте маячило Чертомлыцкая могила, разомлевшая на солнце. Между редкими житами густо цвели васильки, 'словно синева неба отражалась в зеркале-земли!..»

Памятник Кобзарю в селе Шев-ченкове.

В эти же времена немало самодеятельных художников Никопольщины создают десятки портретов Тараса Шевченко. Поклонники поэта в сво'їх домам с любовью украшали их вышитыми цветастыми полотенцами. Самыми известными следует назвать портреты Шевченко, выполненные маслом Яковом Петровичем Волошиным, который учился в Харьковской художественной школе, художниками Светличным, братьями Стеценками, учителем Худяковым, актером-декоратором Андреем Варламовичем Дубровіним. Другими авторами портреты Шевченко сделаны из гипса и камня.

В 1955 году вышла книга Дмитрия Косарика «Жизнь и деятельность Т. Шевченко. Литературная хроника». В этой книге автор впервые отмечает, что во второй половине июля и в августе 1843 ро-

66

ку Тарас Шевченко во время путешествия на Украину посетил Никитин Рог (Никополь), село Покровское. В этом селе поэт изобразил памятники Сечи, сделал много других рисунков. На это обратили внимание никопольские краеведы. На страницах городской «Никопольской правды» и областной газеты «Заря» стали появляться литературные исследования о пребывании Шевченко на Нікопольщи-нет. Первый из местных художников, кто изобразил это событие в истории южного края, был работник Никопольского краеведческого музея Степан Илларионович Питкевич. Он выполнил маслом небольшую картину «Тарас Шевченко в Капуловке». Самодеятельный художник изобразил поэта на берегу реки Чертомлык, а также обрисовал остров Сечь, где находилась Старая Чертомлыкская Сечь Эти картины хранятся в фондах местного краеведческого музея.

Художник Татьяна Михайловна Двигатель нарисовала картину маслом «Шевченко в Никополе». На ней отражено: на берегу Днепра возле Никитина перевоза, отложив малярные работы, Тарас Григорьевич слушает кобзаря, склонившись на большое бревно ивы. Здесь же фигура девочки, которая пришла по воду, парнишка и два рыбака в лодке. На заднем плане - пейзаж Никополя и Днепра. Интересная и удачная акварель Т. М. Цвигун, что изображает Тараса Шевченко в Никополе на Екатеринославской горе. Поэт разговаривает с чередником, рядом с ним пароду. На заднем плане коровы, почтовая карета и валка чумаков, пейзажи Никополя и Днепра.

Сохранилось немало и других творений талантливых мастеров кисти. На высоком художественном уровне написана выпускником Київськрго художественного института Владимиром Кодінцем картины «Шевченко в Никополе», которая тоже хранится в местном краеведческом музее. Самодеятельный художник В. А. Калиниченко, по специальности агроном, выполнил ряд картин, одна из которых изображает поэта, который плывет на лодке по Днепру. Запомнились два рисунки местного художника А. М. Овчаренко - «Шевченко в казарме» и «Мне тринадцатый проходило». Они тоже в фонде местного краеведческого музея.

На Нікопольщикі произведения Шевченко находили и сценическое воплощение. Еще в тридцатых годах в городе и районе возникло немало драматических кружков. Традиция эта продолжалась и в последующие десятилетия. В репертуаре драмгуртків были пьесы Марка Кропивницкого,. Ивана Котляревского, Ивана Карпенко-Карого, других авторов украинской классической драматургии. Украшала репертуар самодеятельных драматических артистов пьеса Тараса Шевченко «Назар Стодоля». Она имела большой успех у зрителей. Десятилетиями не сходила со сцены городских и сельских клубов и домов культуры. Популярными исполнителями ролей героїв4 шевченковского произведения стали любители сценического искусства А. К. Воробей, М. В. Забей-ла, М. О. Содель, И. П. Мазанко, М. Д. Топчий, много других

67

сторонников сцены. Некоторые из них избрали этот вид искусства как профессиональное увлечение и посвятили ему всю свою жизнь. Бывший работник местного краностроительного завода Владимир Дальский, например, стал известным актером театра и кино, пройдя путь от артиста из народа до народного артиста. Владимир Дальский говорил: «В сферу искусства меня позвала любовь к Шевченковского слова, дала творческое вдохновение на долгие годы».

В начале 1993 года, незадолго до Шевченковского дня рождения, в Никопольском медицинском училище по инициативе его директора М. Есть. Маковецкого создана «Тарасова светлица». Каждый уголок в ней напоминает о Великого Кобзаря». Открытие горнице сопровождалось литературно-музыкальными мероприятиями. Перед гостями горнице выступили сотрудник местного краеведческого музея Л. Варивода, историк М. Жуковский. Они рассказали о творчестве и жизненном пути поэта, об истории запорожского казачества, о котором так много писал в своих произведениях Шевченко. Никопольский бандурист исполнил песни на стихи украинского классика.

Имя Кобзаря светит на Никопольщине и в названиях» В селах района десятки улиц названы его именем. Развивается и цветет село Шевченково. Возмужал и стремится к новым Высотам колхоз имени Шевченко. В Никополе продолжается застройка крупного жилого массива - бульвара Шевченко. Звонкоголосая детвора заполняет классы школы имени Шевченко.

С любовью потомки Великого Кобзаря берегут память о нем. Тарасова светлица пылает в каждом доме города и «деревни, в каждом доме, в каждом сердце никопольчанина.